Западная философия от истоков до наших дней. Т. 4. От романтизма до наших дней

В предисловии к книге «Нищета философии» Маркс не жалеет сарказма, оценивая Прудона: «Во Франции он имеет право быть плохим экономистом, имея славу хорошего немецкого философа. В Германии у него есть право быть хорошим философом, ибо сходит за одного из лучших французских экономистов. Но мы в двойном качестве немцев и экономистов протестуем против этой двойной ошибки». И далее: «Книга господина Прудона не есть обычный политико-экономический трактат», скорее это нечто вроде Библии, таинственное Откровение в лоне Божественного и т. п.

Чем же объяснить такой поворот во взглядах? Увы, Прудон не способен осознать неизбежных следствий капиталистической конкуренции и продумать ситуацию до конца. В попытке элиминировать отрицательные стороны капиталистического общества Прудон встал на позиции моралиста. Но жизнь нельзя изменить стенаниями и пожеланиями, наставлениями в здравом смысле и требованиями справедливости. «Если в эпоху феодального режима экономисты, вдохновленные рыцарскими законами, восхитительной гармонией прав и обязанностей, индустрии и здоровой сельской жизни смогли бы нейтрализовать все, нарушающее эту гармонию, то что произошло бы? Были бы упразднены все элементы, образующие борьбу, и задушены зерна, давшие рост буржуазии. Другими словами, абсурдность утопизма — в попытке элиминировать саму историю и движущие законы ее развития».

Социальные противоречия, таким образом, не решаются выведением одной из сторон, но необходимо довести противоречие до финальной фазы классовой борьбы. Не раздел собственности по законам справедливости, как думал Прудон, а упразднение ее революционным путем. Таков вывод Маркса.

5.7. Маркс и критика религии

Маркс оттолкнулся от тезиса Фейербаха: «Теология — это антропология». Фейербаху удалось, по мнению Маркса, вывести сущность религии из сути человека. Но как бы то ни было, Фейербах остановился перед главной проблемой: почему человек создает религию? Отчуждение человека от собственного бытия создает почву для переноса нереализованных его потребностей в сферу воображаемого, Божественного. Отсюда следует, по Марксу: чтобы преодолеть религиозное отчуждение, мало упразднить религию, необходимо изменить условия, порождающие «небесные химеры». Фейербах «застрял» на «абстрактном индивиде», упустив из виду, что он принадлежит к определенной социальной форме, а значит, и его религиозные чувства — тоже социальный продукт.

Человек создает религию. Государство и общество порождают религию и тип сознания, воспринимающего мир перевернутым. Поэтому, делает вывод Маркс, борьба против религии есть борьба против того общества, которое одухотворяет (в значении: обслуживает) эта религия. Есть фантастический мир богов, поскольку есть иррациональный и несправедливый земной мир. «Религиозное убожество — это, в одном смысле, выражение реального убожества, в другом — протест против реальных бед. Религия — это стенание подавленного творения, чувство бесчувственного и бессердечного мира, духовность бездуховного мира».

«Философы, — читаем мы в "Тезисах о Фейербахе", — лишь различным образом объясняли мир, задача же в том, чтобы его изменить». Таким образом, задача философии — в разоблачении форм религиозного самоотчуждения, в показе их земной основы. Поэтому «критика неба переходит в критику земли, критика религии — в критику права, критика теологии — в критику политики».

5.8. Отчуждение труда

Перейдя с критики неба на критику земли, Маркс не находит, в ком бы могла реализоваться человеческая природа в смысле полноты ее земных нужд. Все как один отчуждены от собственной сущности и труда. Совершенство конструкции пчелиного улья может посрамить не одного архитектора, но и худший из архитекторов, отмечает философ, в отличие от лучшей из пчел, первоначально имеет в голове идеальный проект. Конечный результат производственного процесса может и должен присутствовать сначала в уме рабочего в виде идеи. Меняется не просто форма природного элемента — в процессе труда реализуется цель производителя, идеальный план, очеловечивающий природу и социальный мир. Социальный труд как антропогенный фактор отделяет человека от животного. Человек трансформирует природу, очеловечивая ее так, что природа становится неорганическим телом человека.