Западная философия XX века

1. Вещь, любой познаваемый объект существует абсолютно независимо от существования познающего субъекта и его познавательных усилий. Акт познания ни в коей мере не влияет на познаваемый объект, так что он остается таким, каким он был до этого акта.

2. В процессе познания познается, в частности, ощущается, воспринимается, сама познаваемая вещь, а не ее подобие или копия, или какой-то ее суррогат.

С обоими этими положениями так и хочется согласиться. Правда, абсолютная независимость познаваемого объекта или, скажем, познаваемой реальности, если речь идет о чувственной реальности, представляется в конечном счете едва ли осуществимой. Человек все активнее вторгается в окружающий физический мир и посредством познания и основанной на нем практической деятельности все более и более нарушает естественные связи в природе. Трудно отделить чистое познание от практических изменений, совершаемых человеком, так как обе эти активности представляют собой лишь различные виды человеческой деятельности или, точнее, жизнедеятельности.

Но изменение познаваемой реальности в более или менее заметных масштабах — это весьма поздний результат исторического развития человеческой цивилизации, и даже в начале нашего века оно еще не приняло больших масштабов. Так что с позицией неореализма в этом вопросе вполне можно было бы согласиться.

Однако оказалось, что последовательное проведение указанных двух установок ведет к весьма парадоксальным результатам. Их методологической предпосылкой была уверенность в возможности однозначного и окончательного решения весьма и весьма сложных познавательных проблем, которые оставались таковыми на протяжении всей истории философских размышлений о мире и человеке. Попытка сказать последнее слово в таких сложнейших вопросах, естественно, не могла не привести к противоречиям и непреодолимым трудностям.

Посмотрим же, как неореалисты пытаются справиться с поставленными ими же проблемами. За основу для рассмотрения философии неореализма мы возьмем очень ясно написанную статью У.Т. Монтегю «История американского реализма» (78, 417–448). В этой статье Монтегю сформулировал пять основных принципов или пунктов учения неореалистов, как оно сложилось в процессе совместной работы шести неореалистов. Поэтому первый пункт Монтегю формулирует как признание необходимости совместной работы философов, подобно совместной работе естествоиспытателей, и применение общих научных приемов исследования. Этот принцип выражает заинтересованность неореалистов в развитии естественных наук и стремление дать им философское обоснование.

Второй пункт несколько ближе раскрывает существо этого учения. Философы, говорит Монтегю, должны следовать примеру естествоиспытателей, выделяя свои проблемы и рассматривая их по одной.

«Мы должны следовать этому предписанию, изолируя гносеологическую проблему и изучая познавательное отношение между познающим субъектом и тем объектом, который он познает, не предрешая и даже не поднимая вопроса об окончательной природе познающих субъектов и познаваемых объектов» (78,423).

В формулировке этого пункта чувствуется влияние позитивизма. Монтегю предлагает отвлечься от вопроса о природе субъекта и объекта познания и рассматривать их взаимоотношение само по себе вне какого-либо метафизического или онтологического основания.

Третий пункт, выдвигаемый Монтегю, выражает уже собственно «реалистический» характер философии неореализма. Он гласит: «По крайней мере некоторые осознаваемые нами конкретные вещи существуют и тогда, когда мы их не осознаем» (78,423). Слова «по крайней мере» свидетельствуют о похвальной осторожности Монтегю, но никакого значения для его концепции не имеют.

Итак, познаваемый объект в виде той или иной конкретной вещи существует независимо от того, познаем мы его или не познаем. Это один из основополагающих тезисов неореализма, который постоянно подтверждается в их работах. Так, например, У. Питкин в своем разделе статьи «Программа и первая платформа шести реалистов» пишет: «Реалист утверждает, что познанные вещи не являются продуктом познавательного отношения и не зависят существенно от этого отношения в своем существовании или поведении» (74, 84).

Таким образом, познаваемые вещи существуют независимо от нашего познания и, следовательно, от нашего сознания. Это, говорит Монтегю, обычный реализм здравого смысла, нормальный реалистический взгляд всех людей, который реалисты принимают за один из исходных пунктов своего учения.

Это действительно реализм здравого смысла, присущий всем нормальным людям. Монтегю и Питкин говорят о «вещах». Это достаточно неопределенное слово, которое может быть применено к чему угодно. Оно прежде всего вызывает ассоциацию с физическими вещами, данными в опыте.