Никто не виноват в том, что есть желание решить такой конфликт, если Марокко приветствует инициативу ООН. Но от того, что никакая другая опция, ни военная, ни путем проведения референдума, видимо, не выведет нас к решению. Все опции, включая референдум, который полисарио — и не стоит в этом ошибаться — саботировал, были обречены на провал, потому что они не снискали милость алжирских руководителей и их наемников. Оставалось политическое решение, основанное на переговорах, согласованное между всеми вовлеченными сторонами. Алжирское правительство должно еще выбрать, «вовлечено» ли оно, или оно просто «заинтересовано», настолько правда то, что прежде в этом отношении культивировалась серьезная и злополучная путаница, тем более что Алжир ставил сразу на всех лошадей.
И сегодня мы продолжаем задаваться одним и тем же вопросом: является ли Алжир вовлеченной стороной, и в каком случае он должен был бы участвовать в переговорах, как предлагает Кофи Аннан, очертя голову, то есть с открытым забралом? И не является ли Алжир заинтересованной стороной просто потому, что должен был бы оставить развязанными руки своим протеже из полисарио, поскольку Генеральный секретарь ООН приглашает именно Алжир приступить к прямым переговорам с Марокко для продвижения длительного политического решения? Иначе говоря, на деле, пусть дверь останется открытой для алжирского правительства, если только оно не впишется в процесс в будущем, тем более что Объединенные Нации одобряют реализацию политического решения и предлагают одним и другим достойный выход, который нам напомнил бы этот «мир храбрых», это историческое примирение между Францией генерала де Голля и Германией Конрада Аденауэра.
Мы, наверное, еще не достигли этого, но присоединение к предложениям Кофи Аннана означало бы наверняка первый шаг к необходимому сближению, потому что это не просто угроза миру, эта угроза не ограничена точными рамками региона. У зародышей диссидентства, частью которого является сегодня полисарио, есть не только этнический душок, есть также и интегристский. Они процветают на сахарском компосте, который охватывает юг Алжира, север Нигера, север Мали и Мавритании, юго-запад Ливии, одним словом, обширные и неконтролируемые пустынные владения, на которых у Алжира нет никакого влияния и где экстремистская идеология, выкрашенная в цвета интегризма, пришедшего извне, вот-вот объединится.
Если алжирское правительство не хочет ничего ни видеть, ни слышать, ему придется рано или поздно на что-то решиться, придется управлять шквалом совершенно нового ирредентизма[72]
этого населения, которое осознает не только свою идентичность, но и существование нефтяной и горно-рудной реальности.Резолюция 1720 (2006), Принятая Советом Безопасности ООН на его 5560-м заседании 31 октября 2006 года
1.
2.
3.