Западная война (СИ)

Баланс сил изменился? Да. И очень сильно.

И тут в войну вступила Испания… на стороне Германии. Германии, а не коалиции Центральных держав. То есть, будучи союзником Аахена, Мадрид оставался нейтрален Вене. Сложная ситуация. Но вполне обычная для европейской политики, которая и не такие финты ушами видала.

Но только ситуация успела уложить в головах европейских обывателей, как случился новый поворот. Да еще какой! В Австро — Венгрии произошел дворцовый переворот…

Франц Фердинанд, возглавивший весной 1914 года Двуединую монархию после смерти Франца Иосифа, не желал спешить заключать с Россией мира. Зачем? Он вполне справедливо полагал, что Санкт — Петербургу продолжать военные действия больше невыгодно. Поэтому он хотел просто тянуть время, удерживая оборону в горных районах на востоке. Там ведь ожидалось затишье. Удобный для Вены рельеф местности останавливал русского монарха от наступления, который слишком берег своих солдат. Император же Австро — Венгрии планировал тянуть время и ждать пока Николай сподобиться к переговорам на выходных для Вены условиях. А сам тем временем сосредоточившись на спокойной и планомерной войне с Италией в надежде вернуть кое — какие области на севере этой макаронной страны.

Конечно, можно было бы и самому пойти навстречу России. Но Франц Фердинанд считал, что в сложившемся раскладе это не в его интересах. По его мнению, России был нужен мир. Ей, не ему. А значит, можно было в идеале все свести даже к довоенным границам.

Беда была в том, что не все в его окружении так считали. И, прежде всего его тезка — Франц Конрад фон Хётцендорф. Старый соратник этого монарха еще с 1898 года. Так вот — этот генерал оценил ситуацию совсем иначе. Он был прекрасно осведомлен о германском опыте столкновения с танковым полком. И не тешил себя иллюзиями относительно возможности долго и без проблем сдерживать русских на восточных границах. Конрад фон Хётцендорф, будучи лидером «армейской тусовки» убедил и себя, и других генералов в том, что продолжать войну с Россией смертельно опасно. По крайней мере, сейчас. По его мнению, восстановившись и отремонтировавшись, русские могут ударить танковым полком в верховья междуречья Вислы и Одера. Прорвать австро — венгерский фронт. И, введя в прорыв части Имперской гвардии, выйти к Вене в течение трех — четырех суток. И парировать это удар будет нечем. Основной ударный кулак будет действовать сильно западнее, а заслоны в Богемии и на Карпатах не успеют ничего предпринять. Технически стоящие в Чехии и Моравии войска могли бы нанести мощный фланговый удар, но это вряд ли будет возможно из — за того, что русские, безусловно, задействуют на направлении главного удара и флотилию бронекатеров, и довольно мощную железнодорожную артиллерию, и авиацию.

В общем — паники он навел знатно. Причем, не безосновательно. Однако Франца Фердинанда убедить не удалось. Тот отмахивался от этой угрозы, ссылаясь на то, что остановить русские танки несложно. И немцы уже показали, как это делать. И что это все вздор. И умер… просто умер… причем скоропостижно. То ли маслиной подавился, то ли собственным мнением.

И сразу же началось настоящее веселье.

Его наследник — двенадцатилетний Максимилиан взошел на престол Австро — Венгрии. Формально. По букве закона. С регентством, осуществляемым его матерью — Софией Хотек. Однако в Венгрии отказались признавать парня. Ведь Франц Фердинанд сам в свое время поклялся, что его дети не станут наследниками. Да, взойдя на престол, он, под давление австрийской аристократии, пошел на уступки. Но то — австрийского. С венграми он договориться не успел. Да и чехами. Просто не успел. Слишком рано умер.

Как итог — страна раскололась, зависнув в междуцарствии. Не только на Австрию и Венгрию, а намного круче. В считанные дни появилось по меньшей мере три десятка различных политических партий и блоков, каждая из которых стояли за что — то свое. Кто — то хотел сохранить целостность страны. Кто — то поделить ее по тому или иному принципу. Вот Франц Конрад фон Хётцендорф, заключил перемирие и прискакал в Санкт — Петербург, решать назревающий кризис. Ему был нужен мир. Мир любой ценой, чтобы сосредоточиться на внутренних проблемах стремительно рассыпающейся державы.

— Друг мой, — улыбнулся Николай, — зачем мне с вами заключать мир? Что это мне даст?

— А что вы хотите?

— Галицию, Лодомерию и вашу Буковину.

— Это приемлемо, — кивнул Франц.