Западная война (СИ)

Ну разгонит он их. Накрутит хвосты. И что дальше? Снова лет на сколько — то? И не факт, что надолго. Так как в этот раз люди начнут лениться умнее. Сразу и не заметишь. Да и «читальные избы» в сложившейся ситуации начинали у него вызывать подозрения. Они пока собирали информацию и агрегировали ее, выдавая массу полезных сведений. Но точных ли? Не врут ли? Не ленятся ли? И не только они. Волна подозрения и недоверия накрыли Императора с головой. Не ко всем на свете. Нет. К своим. К тем, кто окружал его. Пожалуй, он только матери доверял, Марии Федоровне, да и то, только потому, что в ее интересах было играть за него, а не против. Или нет? Слишком уж ее поведение сильно вызывало вопросы. Да и предавала она его уже один раз, тогда, на заре его правления, когда против Императора выступила Великокняжеская фронда.

Николай Александрович потер виски.

Взлет Империи умудрился плавно перетечь в ее кризис. Да, пока его еще никто не наблюдал кроме него самого. Но он уже был. И был связан прежде всего с тем, что в свое время, он опирался на так называемые «ленивые решения», что испокон веков терзали Россию. Например, «Не трогай то, что работает». Звучит красиво. Но беда в том, что, когда это что — то перестало работать, трогать уже поздно. Оно ведь сломалось. Оно обвалилось. И нужно в аварийном, авральном режиме, надрывая задницу устранять беду. Глупая стратегия чуть более чем полностью, но очень популярная. Более того, ей многие гордятся и ставят в пример как образец прагматизма и здравого смысла. Или вот, к примеру, извечное стремление к «секвестированию» расходов там, где нельзя пустить пыль в глаза начальству. В результате чего «макияж» в делах выходит толковым, и кажется, что все по уму. А как заглянешь «под капот», так сердце щемит… Но ведь туда обычно никто и не заглядывает, ведь «не трогай то, что работает…»

И тут от размышлений Императора отвлек некий шум. Он словно очнулся из забытья.

Один из бойцов внешнего периметра охраны пререкался с миниатюрной дамочкой весьма приятной наружности. Хрупкая, изящная, красивая, но удивительно решительная. Она хотела пройти тут, а ее пытались развернуть, отправив на другую сторону бульвара. Особенно контрастировала она с бойцом внешнего периметра — крепким парнем, которого она, казалось, совершенно не опасалась. Это так заинтересовало Николая Александровича, что он встал со скамейки и подошел к этой скандалистке.

— Добрый день фроляйн, — произнес он тусклым и каким — то бесцветным голосом. — В чем проблема?

— Я хочу здесь пройти!

— Что мешает вам сейчас пройти вон там, — махнул он рукой на другую сторону дороги, — а здесь пройти попозже, например, вечером?

— Потому что вы не в праве мне этого запрещать!

— Вы так думаете?

— Да! Вы такой же прохожий, как и я. И то, что на вас работают эти морды, — махнула она своей хрупкой рукой, чуть не задев ей лицо одного из сотрудников службы безопасности, — не делает вас лучше меня!

— Как вас зовут?

— Марта. Я Марта Бетенфельд.

— А как меня зовут?

— Какая мне разница? Вы тот, кто мешает мне пройти!

Николай Александрович улыбнулся. Достал из кармана золотой империал и, крутанув его пальцами, кинул девице. Та на удивление ловко поймала монету, с подозрением уставившись на Николая.

— Посмотрите.

— На что? Я знаю, что это золотой империал русских.

— Российской Империи.

— И что это меняет?

— Посмотрите на него внимательнее.

Она пожала плечами и посмотрела на монету. Новенькую и совсем не обтертую. Словно только что со станка. С одной стороны, был герб Империи, который она прекрасно знала. С другой, портрет этого кровавого тирана, который… девушка медленно подняла глаза и уставилась на Николая. Потом подняла монету и сравнила.

— Похож, но нет. Вы слишком лысый и старый.

Вместо злости или оправданий, Николай Александрович засмеялся… нет, заржал. Как конь. Эта дерзкая девчонка его порадовала, повеселила.

— Вам смешно? — Удивилась она. — Почему?

— Ваше Императорское Величество, — подчеркнуто торжественно произнес адъютант, подошедший следом. — Марта Бетенфельд, также известна как Марта Ришар. Это самая известная проститутка Франции. Скандальная баба. Говорят, она работала в «общественных банях» на улице Годо — де — Моруа — самом мерзком и ничтожном месте в Париже.

Женщина сверкнула глазами, но промолчала. Причем сверкнула так, что, если бы взглядом могли убивать, то бедного адъютанта просто бы разорвало в межзвездную пыль.

— Так вы француженка? — С легким удивлением спросил Император, никак не выдавая своего отвращения или раздражения. — Что вы делаете в Берлине?

— Мой супруг погиб. А я… я вернулась на родину предков.

— Супруг?

— Да, — кивнула она. — Анри Ришар. Его убили в первый день наступления французской армии. И я решила уехать на родину предков. Через Швейцарию это было сделать несложно.

— Мне кажется, что вы врете, — мягко улыбнувшись, произнес Император. — Вы шпион, не так ли? Работаете на французскую разведку?