Западня

— А это очень нужно? Видишь ли, когда я дотронулась до сферы, вокруг полыхнул огонь и мне потом некоторое время было не до наблюдений за шаром.

— Мы знаем, нам Тук рассказал. Не бойся, больше так не будет, старшая мать добавила тебе защиты.

— Спасибо ей, — вежливо кивнула тень, однако брать обруч не торопилась, — но мне бы очень хотелось знать — этот венец я тоже не смогу снять?

— Пока нужно носить, — вздохнула фея. — Но он же красивый? Древние мастера старались…

— Но ведь они делали эти вещи для вас? — Таэльмина умышленно говорила так, словно феи были равны ей по росту, желая узнать хоть немного больше о странных, но, несомненно, прекрасных существах.

— Ты немножко хитришь, — сообщил голосок с правого плеча тени, и она обнаружила там фею в серебряном платьице, — но не со зла и не от жадности, в тебе их нет.

— Зато я любопытна, — честно призналась тень, глупо скрывать чувства от тех, кто видит их насквозь, — а еще недоверчива. И люблю понимать, ради чего нужно поступить так или иначе. Такой уж меня воспитали.

— Нужно надеть, — печально сообщила Эала, внимательно посмотрела на хмурившуюся тень и мягче пообещала: — Но когда мы вернемся, старшая фея снимет.

— А когда вы вернетесь?

— Никто не знает, — помрачнела фея, помолчала и, словно бросаясь в воду, отважно призналась: — Тук ведь тебе сказал — мы почти высохли, не можем даже сделать себе побольше оболочку. Тут нет магии, и в камне не было… почти. Нам нужно хоть немного подкормиться. А тебе придется ждать, но с тобой останется Тук.

— Бедняжки, — шепнула тень, чувствуя, как на глаза невольно наворачиваются слезы. — Прости, я же не знала! Но тогда, раз это нужно ради вас… я надену.

И все же, прежде чем взять диадему в руки, тень несколько мгновений смотрела на нее, прикидывая, как удобнее пристроить венец, чтобы потом он не мешал ей спать. И не путался в крутых локонах.

А когда, безнадежно вздохнув, все же решилась прикоснуться к венцу, Эала восторженно и ликующе возвестила:

— Она прошла последнюю проверку!

— А была проверка? — хмуро скосила на нее глаза тень, ощущая подушечками пальцев легкое приятное покалывание, исходящее от волшебного венца. — Неужели вы могли подумать, будто я способна отнять у обиженного народца последние ценности? Да я вам и браслет отдам, только снимите.

— А герцога?

— Хатгерн — не вещь! — мгновенно возмутилась Таэльмина. — И браслеты к его чувствам не имеют никакого отношения, я на это очень надеюсь. Вот мои чувства… но об этом сейчас говорить не стоит. Мы собирались смотреть шар?

— Прости, — осторожно погладила щеку тени крохотная ручка, — мы не хотели тебя обидеть. Просто нам пока еще не верится, что скоро мы увидим солнце родного мира, сможем взлететь на вершины сосен, подняться к облакам… Ты не знаешь, мы любим развешивать над облаками летучие полянки или беседки, снизу нас никто не видит, а выше только небо и звезды…

— Наверное, это красиво, — примирительно вздохнула тень и наконец опустила венец на голову.

Мягкое серебристое сияние вмиг окутало ее с головы до ног, обдав почти незаметной прохладой, и в тот же миг начал понемногу светлеть изнутри гладкий, как первый ледок, хрусталь фейского шара.

А еще через несколько секунд тень рассмотрела столовую избушки, где сидели вокруг стола с остатками немудреного завтрака ее недавние спутники и их сосредоточенные, хмурые лица. Трудно было не понять с первого взгляда, что на отряд ее напарника свалилась какая-то неприятность. И, похоже, очень крупная.

— А если мы попытаемся их обогнать? — угрюмо спросил сотрапезников Хатгерн, и по выражению его лица Таэль поняла, что ответа на этот вопрос герцог вовсе не ждет.

Спрашивает просто так, на всякий случай.

— Наверняка эти камни не простые, — покосился на окошко Ганти, — гольды применяют в своих шахтах различные заклинания. Чтобы разрушить перемычку между тоннелями или, наоборот, возвести перегородку и подпереть своды. И внизу, возле самой тропы течет как раз та магия, которая подчиняется лишь коротышкам. Только здесь ее в несколько десятков раз больше обычного, поэтому заклинания получатся невиданной силы.

— Но ведь они же погибнут, — неуверенно произнесла Мейсана и вопросительно оглянулась на Ительса.

— Несомненно, — жестко сообщил эльф, — но гольды никогда не жалеют своих созданий. Они их специально такими сотворили, примитивными и покорными. И гномов, и троллей, и големов. Слуги никогда даже слова против хозяйского желания не скажут, приказали нести камни, вот и несут.

Герцог встал со своего места, подошел к оконцу и вгляделся в бледный рассветный сумрак.

Шар, стоящий перед Таэльминой, словно прыгнул за окно, и тень почувствовала, как начинают холодеть пальцы.

Где-то там, в немыслимо далеком от нее мире, по тропке, расчищенной между причудливых изваяний, неслышно и почти неприметно ползла жуткая серая армия.

Мелкие, с крысу, создания двигались неумолимой лавиной, и каждый тащил на плечах угловатый обломок темного камня.