Западня

Оказывается, именно в этом здании занималась самодеятельная театральная студия, которую посещала Ольга. Студия называлась «Жест», и три дня назад, пятнадцатого мая, у них был в этом здании первый спектакль. Все это Милена рассказывала, утащив Михаила в закуток между гардеробом и туалетом. В вестибюле было пусто — только старуха-вахтерша скучала вдали за большим желтым столом.

— А я тебе зачем понадобился? — поинтересовался Михаил.

Милена дунула в ладони, чтобы согреться, и пояснила — с ней никто разговаривать не будет, ее, может, и не пропустят туда. У Ольги был пропуск для посещения студии. А вот Михаил — журналист, его точно пропустят. А вместе с ним и ее. Он слушал и уже ничего не понимал.

— Ты думаешь, твоя сестра здесь? — переспросил он. — Зачем ты туда рвешься?

Милена раздраженно дернула плечом:

— Вы что — за дуру меня принимаете? — Она опять заговорила знакомым ему грубым голосом. — Конечно, ее здесь нет. А может, и не было.

И, увидев его растерянное лицо, уже спокойнее пояснила':

— Хотя вы же не знаете, как она пропала.

И она вкратце рассказала, как все произошло. Всю эту весну Ольга посещала репетиции, готовилась к спектаклю. Студия была только что создана, актеры были новичками, и Ольге, как самой талантливой, по ее собственным словам, досталась одна из главных ролей. Она уезжала из дома на своем велосипеде часов в шесть, возвращалась в девять вечера. Иногда репетиции происходили через день, иногда, чуть реже, но обязательно пару раз в неделю. Четырнадцатого мая должна была состояться генеральная репетиция. Ольга предупредила родителей, что прогон может затянуться до поздней ночи и она переночует у подруги, которая тоже занимается в этой студии и живет совсем рядом. Они согласились на это условие, впрочем, возражений Ольга не принимала.

— Уж если ей что-то западет в голову — конец, спорить бесполезно. А папа даже обрадовался, что не нужно за ней заезжать, — мрачно сказала Милена. — Я думаю, что она и велик брала для того, чтобы он не забирал ее после репетиций. Знаете, как он не любит грузить велосипед на машину?! Мне вчера за это досталось…

Поздней ночью, в сущности уже ночью пятнадцатого мая, Ольга позвонила и устало сообщила матери, что прогон прошел прекрасно. Она сказала, что завтра пойдет на спектакль прямо от подруги. Ей нужно сосредоточиться, а домашняя обстановка этому никак не способствует.

— Папа дает уроки немецкого на дому, — пояснила Милена. — К нам постоянно ходят какие-то ученики, а комнат у нас всего две.

Пятнадцатого вечером был еще один звонок. Ольга коротко сообщила, что спектакль прошел очень успешно. Что она сейчас ложится спать и вернется домой завтра. Затем повесила трубку. Больше от нее никаких известий не было.

— Неужели нельзя было позвонить этой подруге? — удивился Михаил.

— Она не дала ее телефона, — отрезала Милена. — Ни адреса, ни телефона. Только сказала, что подругу зовут Наташа. Родители даже названия этой студии не могли припомнить. Это я сама вспомнила, оно было напечатано на ее пропуске. Ольга мне его как-то показала.

— А почему твои родители не пошли на спектакль? — продолжал недоумевать Михаил. — Неужели неинтересно посмотреть на дочь в главной роли? Я бы уж как-нибудь нашел на это время…

И тут Милена поставила точку, заявив, что Ольга категорически запретила родителям являться в студию. Она выдвинула условие: если увидит их в зале — не выйдет на сцену.

— Вы пойдете со мной в зал или нет? — спросила Милена. — Как, по-вашему, должны мы их спросить, с кем она дружила?!

— Конечно. — Он взял ее ледяную руку и слегка пожал. — Не волнуйся так, ты начинаешь кричать.

Он показал свое удостоверение вахтерше, и та охотно его пропустила вместе с Миленой. Они вошли в небольшой зрительный зал. Низкая сцена, деревянные кресла.

На передних рядах и на сцене было оживленно — там шумела и смеялась молодежь, мелькали цветастые театральные тряпки. Михаил посмотрел туда и увидел среди молодых людей диковинную фигуру — крохотную жирную женщину с очень заметным горбом на спине.

— Это их руководительница, — шепнула ему Милена. — Оля говорила, что она горбатая.

На них уже начинали посматривать — как видно, посторонние сюда не допускались. Наконец их заметила и руководительница. Она направилась к ним, и Михаил удивился, с каким достоинством шествовала по проходу эта крошечная женщина — сущий гном из сказки. Однако, когда она подошла ближе, обнаружилось, что лицо у нее молодое, приятное, даже привлекательное. Голос у нее тоже оказался красивый — низкий, мягкий, немного хрипловатый.

— Здесь идут занятия, — сказала женщина, переводя взгляд с Михаила на Милену. — Пожалуйста, покиньте зал.

Тут снова пригодилось его удостоверение. Женщина прочла название газеты и улыбнулась:

— Что же вы на премьеру не пришли? Сегодня у нас уже второй показ. Начало через час.

— Вот и хорошо, — подхватил Михаил. — Заодно познакомлюсь с актерами. Не возражаете, если мы поприсутствуем?

Та снова бросила косой взгляд на Милену — как видно, не понимала, при чем тут девочка. Однако согласилась.