Западня

– Данка, не блажи, – сказала мать свою коронную фразу и закатила глаза. – Свидетелем моим ты быть не можешь, с ними и так все в порядке. И не будет никакого зала, с какой стати? Это же простая формальность. Иди отдыхать, только сначала выпей таблетку. Голова все еще болит?

– Прошла уже, – мрачно отозвалась я. – От твоих сюрпризов.

– Ну вот видишь, как отлично все устроилось, – широко улыбнулась мама.

Потом вдруг приблизилась, погладила меня по щеке прохладными пальцами и произнесла странным тоном:

– Совсем большая ты у меня выросла, а я вроде и не замечала. Ты прости меня.

– За что? – чуть не ахнула я. Не помню, чтобы мать когда-либо просила у меня прощения.

Моего вопроса она вроде как не услышала.

– На следующей неделе мы с тобой сядем вечерком и о многом подробно поговорим.

– Это о чем еще? – Нет, сегодня я точно свихнусь от тревог.

– Ну, найдутся темы. Как мать с подросшей дочерью.

– Ну хоть не о парнях? – просипела я убитым голосом.

– Нет, – усмехнулась мать. – Хотя, если накопились какие-то вопросы…

– Нет!

– Ну и замечательно! Суп выключи через пять минут, крышку сними. Все, целую, побежала.

Мать напоследок окинула внимательным взглядом свой силуэт в дверце холодильника – он у нас был чем-то вроде кухонного зеркала, я тоже часто в него поглядывала, – и поспешила на выход.

– Поздравляю, – брякнула я ей в спину, совершенно сбитая с толку. Надеюсь, она хоть не расслышала.

Глава восьмая Записка

После того как стукнула входная дверь, я еще постояла немного истуканом посреди кухни, ошеломленная, стараясь переварить невероятные новости. О чем мама собирается со мной говорить? Уж не об этих ли странностях, которые преследуют меня с детства, ну, или существуют только в ее голове? Неужели дикие материнские запреты все же имеют какое-то разумное объяснение? А я даже не уверена, что готова это объяснение выслушать, хотя, с другой стороны, сейчас мне, как никогда, нужно знать, что происходит.

Я снова переключилась на мысли о Кимке и спросила себя, почему до сих пор мне никто не звонит. Ну должно уже хоть что-то проясниться! Пошла в свою комнату, достала из портфеля айфон подруги, поставленный на беззвучный режим. Ого сколько звонков! Я не удержалась, сунула нос в список неотвеченных: больше всего звонков от наших одноклассников. Значит, какие-то слухи уже пошли, иначе не стали бы так доставать человека, разок не пришедшего на занятия. Хотя, в отличие от меня, Кимка вела активную школьную жизнь, и в нашем школьном театре под названием Much Fuss About Nothing играла, и праздники готовила. Собравшись с духом, я снова позвонила Татьяне Валерьевне.

– Еще раз здравствуй, Дана. – Голос ее звучал спокойно, но очень устало, словно она уже не могла ни на что толком реагировать.

– Теть Таня, как там Лина? Ей получше?

– Да, уже почти все в порядке. Она успокоилась и спит.

А я-то надеялась, что подружке сейчас передадут трубку и мы поболтаем, как обычно! Ну ладно, хорошо хоть, она в порядке. Почти…

– Здорово, – пробормотала я. – А у меня тут ее телефон, и звонков очень много, ребята волнуются. Хочу отдать, ей же в больнице он наверняка нужен…

– Лина уже дома, – перебила меня Татьяна Валерьевна вроде как даже испуганно.

– Ой, правда? Ее не положили в больницу?

– Нет, ну что ты, нам просто оказали помощь, дали рекомендации и отпустили домой. Завтра поедем в Питер на консультацию. А телефон… Линин папа скоро поедет с работы домой, я попрошу его, он заберет.

– Ой, а можно, я лучше сама занесу? – перебила я, припомнив, как злобно звучал ночью голос Кимкиного отца, всегда такого доброго и спокойного. – Я как раз иду сейчас по одному делу, в сторону вашего дома.

– Хорошо, – рассеянно отозвалась женщина. – Тогда отдай телефон внизу нашей вахтерше Вале, ты же ее знаешь? А она позвонит, и я спущусь за ним.

– Ладно. – Я едва выдавила это слово, подступившая к горлу обида чуть не задушила меня.

Вот так меня только что отлучили от места, которое я считала своим вторым домом, куда прибегала много лет подряд в любом настроении, иногда даже в слезах, – это в тех случаях, когда категорически не желала идти к себе после очередной ссоры с матерью. И всегда мне там были рады, дядя Сережа улыбался ласково, тетя Таня шушукалась со мной, утешала, что-то такое объясняла про загадочный мир взрослых. И все это закончилось, стоило Кимке сочинить про меня какую-то ерунду! Какую-то гнусную ложь!

Я едва взяла себя в руки, напомнив себе, что вообще-то Кимка так ничего и не объяснила насчет прошлой ночи. Или объяснила? Но мне об этом, похоже, никто сообщать не собирается. Ну и ладно, значит, нет у меня больше лучшей подруги! И наплевать, школа все равно заканчивается, в универе, или куда там поступлю, найду другую, не такую психованную!