Западня

– Все так, но этот тип все равно кажется мне подозрительным. Твоя мама могла ошибиться в человеке, никто от этого не застрахован. Может, ей просто очень хотелось верить, что есть кому доверить свою дочь. Давай ты пока не будешь поддерживать с ним отношения и заключать сделки. Сошлешься на болезнь, например. А я свяжусь с папиным юристом и попрошу его все это как-то перепроверить. Отец, правда, с ним рассорился, но я поддерживаю контакт.

Я поежилась:

– А если Борис Ильич обидится и откажется от опекунства? Я как-то не рвусь в детский дом.

Дятлов сперва подозрительно захрюкал, а потом вообще сложился пополам от смеха, едва не столкнув меня с сиденья, но не отпуская при этом моего плеча.

– Что смешного?! – рявкнула я.

– Данка, да ладно тебе, какой детский дом! Ты по законам некоторых регионов уже могла бы три года как замужем быть! А кстати, совсем неплохой вариант, а? Вступаем с тобой в брак, и ты своему опекуну даешь полную отставку, потому что теперь тебя муж обязан содержать и опекать. До нужного возраста нам пока немного не хватает, но папин бывший юрист и не такие вопросы решал, это для него вообще семечки!

– Ты что, делаешь мне предложение? – слабым голосом спросила я, одновременно пытаясь понять, насколько интенсивно у меня сейчас пылает лицо.

– Нет, – огорошил меня Дятлов. – Я предлагаю тебе вариант, как разобраться с ситуацией, если твой опекун аферист и нацелился на твое имущество. А отвяжется, так можно и развестись…

Я рывком пересела на несколько сидений в сторону, уставилась в окно на проплывающие мимо темные пролески и череду огней на горизонте, где трасса. Дятлов немного посидел с задумчивым видом, потом хлопнул себя по лбу и пересел ко мне. Я попыталась вскочить на ноги, но он уже успел ухватить полу моего пальто.

– Богданка, не злись, сейчас я тебе все доходчиво объясню. То, что я предлагал тебе, – чисто по делу, понимаешь? Ну, такие сейчас обстоятельства. На самом деле жениться на тебе я решил еще в тот день, когда нас впервые посадили за одну парту, и решение свое никогда не менял. И всегда знал, что приложу все усилия, чтобы так и случилось.

Я притворно возмутилась:

– А почему, интересно, я ничего об этом не знала? И как-то незаметно, что ты прилагаешь большие усилия, вон даже развод уже предложил.

Сашка шумно вздохнул, кажется, закатил глаза:

– Ну ты что, не понимаешь? Просто не хочу пользоваться ситуацией. И кстати, по первому вопросу, я всегда считал, что ты в курсе. И просто ждал, когда будет подходящее время, что ли…

– А чем оно тебе сейчас неподходящее?

– Всем! – отрезал Дятлов. – Мы заканчиваем школу, у тебя умерла мама, вокруг творятся странные вещи. И может так выйти, что я не смогу доучиться, придется срочно искать работу, заботиться о матери. И жених из меня тогда будет совсем неподходящий. Временно, конечно, я с этим разберусь.

Мне понадобилось с полминуты, чтобы осмыслить сказанное. Затем я всем корпусом повернулась к Сашке и пробормотала озадаченно:

– Ты собираешься бросать школу? Вы типа обеднели?

Дятлов нервно дернул головой, мне давно не приходилось видеть его таким взъерошенным и подавленным.

– Нет, у отца с деньгами все нормально, его ведь не осудили, только лишили права работать в прежней сфере. Но сам он стал совсем другим человеком, когда вернулся из СИЗО. Целый день дома, мать терроризирует… По идее давно нужно было убраться куда подальше, забрать ее, но тогда на что жить? А отец и в другом месте достать нас может, с него станется…

Я растерялась, я вообще не представляла, что сказать. Ни с чем подобным мне не приходилось сталкиваться, такие проблемы, казалось, существовали совсем в другом мире. И обидно было: почему же Саня ничего мне не рассказывал, не делился? Но сейчас не время было лезть к нему с претензиями, лучше как-то успокоить, отвлечь. Черт, утешение – не мой конек.

– Слушай, – я внутренне возликовала, потому что, как мне показалось, нашла отличный выход, – а перебирайтесь вместе с мамой ко мне! Квартира большая, мне одной там так тоскливо. Может, я потому и согласилась на обмен, что уже обрыдло одной в ней торчать. А с вами как раз нормально будет.

Но Дятлов моей радости совсем не разделил, наоборот, еще больше помрачнел, потом пробормотал:

– Данка, не заставляй меня жалеть, что я с тобой поделился проблемами.

Ну вот, что я говорила насчет утешений? Поняв, что сморозила что-то не то, я решила сыграть на опережение, то есть обидеться первой. И отвернулась к окну со словами:

– Лучше пожалей, что ты слишком поздно мне об этом рассказал. Друзья так не поступают. Или ты все врешь и совсем не так ко мне относишься, как недавно намекнул. А воспринимаешь как какого-то неразумного ребенка.

Я ждала, что сейчас Дятлов мне по пунктам напомнит, о скольком я ему вовремя не рассказывала. Но Сашка никогда не поступает так, как от него ждешь. Он просто сказал:

– Позволишь мне доказать, что я отношусь к тебе совсем не как к ребенку?

– А как именно ты это докажешь? – заинтригованно обернулась я.