Западня

Моросил лёгкий дождь. На улице было темно и сыро. Лишь местами стояли фонари, тускло освещая проезжую часть. Он выехал из темноты, и стремительно помчался, не обращая внимания на красный знак светофора и одинокую фигуру, переходящую дорогу. Он сбил его и не остановился. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Ему было всё равно. Будущие его уже не интересовало. Он не хотел жить. Ему не зачем жить. Он давно уже ничего не чувствует. Ему всё безразлично. Он только хочет одно: быстрее свести счёты с жизнью. Он ехал всё быстрее и быстрее. Сейчас или никогда! Он приближался к обрыву. Он прибавил газу, и с бешенной скоростью слетел с обрыва. Машина медленно погружалась в воду. Он сидел с закрытыми окнами и ждал своего часа.

Сейчас я открою окно и всё будет кончено. Он вздохнул глубоко и взялся за ручку. На него нахлынула вода. Он не сопротивлялся. Ему было всё равно.

Оброк

«Тебе это ровным счётом ничего не будет стоить! Ну, что ты молчишь?», оживлённо сказал он, и взял её за руку. «Я не могу. У меня неприятности. Давай в другой раз», резко ответила она, и выдернула руку. «Ну, нет! На этот раз я тебя не отпущу!», ещё более оживлённо сказал он, и обнял её за плечи. «Ты мне противен! Отпусти! Всё равно не пойду!», закричала она, и вывернулась из его рук. «Нет пойдёшь! Пойдёшь! Ещё как пойдёшь!», сказал он спокойно, и не обращая внимая на её слова, опять обнял её за плечи. Она ни слова не говоря, резко вывернулась из его рук, и бросилась бежать. «Ну, я тебе сейчас покажу! Дрянь!», желваки заходили ходуном на его скулах, он сжал кулаки, и бросился за ней. «Ну, что попалась? От меня далеко не убежишь», с усмешкой сказал он, и снова обнял её за плечи. На этот раз она не стала вырываться из его объятий и тихо прошептала: «Ну, хорошо. Но, это будет в последний раз».

Ловушка

«Так значит, ты про меня всё знаешь. Но, тогда зачем ты ходишь за мной по пятам? Или тебе всё равно!», с вызовом спросила она у него. «Нет», сказал он тихо и опустил глаза. «Больше за мной не ходи! Понял! Много вас таких охотников без денег!», ещё более с вызовом сказала она, и с силой оттолкнула его. Он попятился назад, и жалобно прошептал: «Но, зачем вы так? Что я вам плохого сделал? Значит, всем можно, а мне нельзя?». «У тебя нет денег! Уходи!», с вызовом сказала она, и опять оттолкнула его. Он попятился назад и жалобно прошептал: «Но, зачем вы так? Зачем?». «Ты что совсем болван? Тебе говорят, без денег, нет! Убирайся!», закричала она, и оттолкнула его ещё сильнее. На этот раз он упал навзничь. Кровь медленно потекла из-под его головы…

Месть

«Ты безумец! Зачем ты всё это затеял?», вскрикнула она, и побежала от него прочь. Он стоял как ни в чём не бывало и усмехался ей в след. «Ничего, отойдёт и сама прибежит!». «Зачем, зачем он всё это затеял? Зачем впутал во всё это меня? Что делать? Что делать?», от увиденного она обезумела. На её глазах он вонзил ему нож прямо в сердце. Кровь хлынула на неё. Он едва шевелил губами и тихо шептал: «За что? За что?», и вскоре совсем замолк.

Он догнал её и с силой схватил за локоть: «Не смей даже рта открывать! Поняла? Ты ничего не знаешь, и ничего не видела! Поняла! Я тебя из по земли достану!». Она стала сопротивляться. Тогда он сильно стал бить её по лицу: «Дрянь! Дрянь! Я тебя сейчас придушу!». Она потеряла сознание, и больше ничего не чувствовала. Он продолжал её бить…

Жиголо

«Ты моя ласточка! Я тебя никому, никому, не отдам! Никогда! Никогда!», его слова лились словно из виолончели и обволакивали её сознание. Так её ещё не кто не называл! Она с нежностью прильнула к его груди: «Мы с тобой навсегда! Навсегда!», и обняла его. Он трепетно взял её руку и надел обручальное кольцо: «Дорогая! Как я люблю тебя! Теперь мы с тобой навсегда! Навсегда!», тихо прошептал он.

«Но, что с моими счетами? Ты взял деньги?», раздражённо спросила она. «Да, я взял деньги! Ну, и что?», раздражённо ответил он. Он привык жить за счёт женщин. Никогда и никто так не поступал с ней. План созрел быстро. Безумная месть овладела ею: «Ну, ты ещё пожалеешь! Ты ещё не знаешь с кем ты связался! Ещё никто так не поступал с со мною!».

Он почувствовал угрозу и забеспокоился. Пожалуй, нужно примириться. Это в его правилах. Он привык так жить!

Гибель Нимфы

Она уже давно жила. Она не знала сколько… Она знала только одно, что будет жить всегда… Её никто и никогда нигде не видел, но все знали, что она есть…

Он её почувствовал с первых мгновений. Она неслышно прошла мимо него, оставив за собой благоухающий след…

Он её ждал всегда. Она была его вдохновением. Она ему являлась во сне, и он тихо восторгался ей. Потом она звала его к себе своим журчащим нежным голосом, и он следовал за ней… Его тайну не знал никто…

Он рисовал только её одну. В его воображении каждый раз выстраивался её новый эфемерный образ, увиденный во сне. Эти её всё новые и новые женские образы будоражили его и сводили его с ума. Они проникали внутрь его, и он упивался ими, и потом выносил на поверхность холста.