Западня

– Нас подло обманули!!! – кликушески надрывалась Таисия Брониславовна. – Бедного папу убили напрасно!!! Я не переживу столь страшной утраты!!!

– Переживешь! – подкравшись сзади, с нескрываемой угрозой прокартавил Нелесовский. – Или отдавай обратно баксы! – Тая мгновенно заткнулась. – И впредь не разевай рот без разрешения! – После гибели «Гаранта» коммерсант больше не считал нужным церемониться с его дочерью. – Понятно, кретинка?!

– Д-да, – выдавила Таисия. – Н-но п-позвольте с-спросить! Что м-мы д-дальше п-предпримем?

– Необходима новая жертва! – зыркнув глазами по сторонам и убедившись в отсутствии подслушивающих, ощерился Боб. – Видимо, «высшим силам» одного директора мало!

– К-кто с-следующий? – позеленела Тая, вообразившая, будто вслед за папой Нелесовский собирается прирезать дочку.

– Не бойся, дура, не ты! – хихикнул коммерсант. – Ты всегда была мелкой сошкой, а без Ельцова стала вовсе пустым местом. Для обряда же требуется персона значительная! Допустим... – Тут Нелесовский, заметив приближающегося к ним Чубсова, умолк.

– Отойдемте, Боб! – сказал запыхавшийся Борис Анатольевич. – Поступила важнейшая информация. Надо посоветоваться!.. А ну пшла прочь, потаскуха! – хамски оттолкнул он Таисию Брониславовну, по многолетней привычке вознамерившуюся принять участие в беседе. Дочь покойного директора униженно проглотила оскорбление и, пожалуй, впервые с момента окончания сатанинского ритуала искренне пожалела о смерти отца...

Глава 5

– Я непосредственно общался с Повелителями! – уединившись с Нелесовским в укромном закутке, доверительно сообщил Чубсов.

– Таки-ой! – присел от неожиданности коммерсант. – Неужто правда? Надеюсь, вы не шутите?!

– Замолчите! Нынче не до шуток! – окрысился главбух.

– Да я ничего... я так просто! – стушевался Боб. – Продолжайте, пожалуйста!

Борис Анатольевич пересказал суть разговора с приемной Люцифера и, помедлив, добавил:

– Мне понятен скрытый намек хозяев!

– Объясните! – попросил Нелесовский.

– Помните, как вы подслушивали под дверью?

– Ну-у-у, – замялся коммерсант.

– Изъясняйтесь членораздельно! – Чубсов заметно нервничал. Кожа на лице главбуха из красновато-рыжей сделалась багровой.

– Помню! – вздохнув, сознался Боб.

– Повторите последние слова Чернобрюхова!

– «Не хочу с голоду! Лучше Егора Гайдова съедим или Новосвинскую! Они оба весьма упитанные», – без запинки процитировал лидера «Моей хаты» славившийся феноменальной памятью Нелесовский.

– Во-о-от!!! – многозначительно поднял указательный палец Чубсов. – Устами дурака Чернобрюхова глаголила истина! «Съедим» – ключевое слово! И главное, Их Величества прямо сказали: «Готовьте запасы провизии!» Поначалу я решил – нам предстоит долгое заточение и, признаться честно, смутился, однако вскоре понял: Повелители в завуалированной форме указали на необходимость повторного жертвоприношения, на сей раз не в виде кровопускания, а в виде... кхе... кгм... поедания[8]. Кстати, не знаю, как вы, но лично я действительно хочу кушать! Хоть объективное время остановилось, субъективного-то прошло очень много! Не менее десяти часов!!!

– Кого из названных Валентином Семеновичем господ вы предлагаете на ужин? – деловито осведомился коммерсант Боб. – Гайдова или Новосвинскую?

– Конечно, Гайдова! – убежденно сказал Борис Анатольевич. – Он моложе, вкуснее да и по должности первый зам. Субординация, хе-хе!!!

* * *

Егор Гайдов, ринувшийся к дверям одним из первых, с разбегу треснулся лбом о невидимую преграду, сопливо ахнул, свалился на пол и на карачках уполз к стене, подальше от людского столпотворения. На лбу Егора вздулась громадная шишка, все вокруг затянулось черной пеленой. Он пробыл в состоянии нокдауна не менее субъективного часа. За это время Чубсов с Нелесовским не только успели договориться о заклании Гайдова, но также выработали «демократическую» процедуру принятия «продовольственной программы» и сформировали группу охотников. В нее вошли Суйсуев, Плешвиц, Ненемецкий и восточный человек. Организаторы нового шабаша планировали сперва изловить «жирного порося» (так насмешливо «окрестил» Егора Чубсов) и лишь потом, созвав общее собрание, вынести вопрос на голосование, в итогах которого ни Борис Анатольевич, ни коммерсант Боб ни капли не сомневались. Они прекрасно знали – постоянные посетители и сотрудники Учреждения отличаются гипертрофированным чувством самосохранения. Если уж самого «Гаранта» прикончить не постеснялись, то чего там говорить о каком-то Гайдове!!! Да и проголодались эти холеные, не привыкшие поститься господа изрядно! (По крайней мере, охотники не скрывали страстного желания поскорее отужинать первым замом.)

Выплыв из полунебытия, Егор Аркадьевич увидел, как, расталкивая бьющуюся в истерике толпу, к нему уверенной походкой направляются четверо с веревками в руках. Ненемецкий с Плешвицем гадко ухмылялись, Суйсуев стыдливо прятал глаза, а восточный человек, плотоядно облизываясь, гортанно приговаривал:

– Нэ бойся, дарагой! Савсэм нэ больно будэт!!!

«Пропал! – с ужасом подумал Гайдов. – Сожрать, сволочи, собираются».