Западня

– Для меня собрать дестабилизатор небольшой мощности – дело десяти минут, вопрос в компонентах, точнее, в одном, который встречается крайне редко, – «слезы вселенной». Но он точно есть на «поле артефактов», я его во сне видел, там заряда на два хватит. Остальное там тоже есть: «мороженое», пара нетронутых «молний», «ведьмина коса» и радиоактивные артефакты для увеличения заряда. Корпуса, конечно, подходящего нет, но я там один бак видел, для халтурки сгодится. Рванет, правда, во все стороны, но пробить оболочку хватит.

– Ни хрена меня не радует твое «рванет во все стороны», – проворчал Крюк. – Ты, Птица, с детства головой уроненный, а я фейерверков не люблю, мне чем тише, тем лучше. Ты уверен, что наружную стенку не заденем?

– Процентов на девяносто… нет, даже на девяносто пять, главное – с зарядом не переборщить.

– А нас это «рванет во все стороны» не зацепит?

– Не должно, – улыбнулся умник.

– Птица, ты шутить научился или специально меня злишь? Я ведь и в пачку могу съездить от непонимания. Я тебя серьезно спрашиваю: нас не заденет?

– Да откуда я знаю, я что, рассчитывал, что ли? – уже серьезно ответил Птица. – Я тебе говорю: не должно. Постараюсь рассчитать, чтобы и пузырь пробило, и ни нас, ни стенку контура не зацепило. Мне сначала надо на артефакты посмотреть.

– Ладно, хотя бы времени у меня сколько будет, можешь примерно сказать?

– Минуты две точно. Может, больше, это тоже от силы заряда зависит.

– А ты мне точно скажешь, когда пузырь обратно начнет… Меня, как пулемет, не перерубит?

– Да ежели и отрубит пару пальцев, то и хрен с ними… Шучу, бить не надо. На этот раз точно ничего с тобой не будет, когда пузырь прежнюю форму примет, оттолкнет тебя просто и все.

Крюк еще немного поразмышлял. С одной стороны, умнику сейчас сильно везет, а значит, хреновая идея в голову ему не придет, а с другой стороны, везет именно Птице и только ему, а это значит, что Крюку удачного исхода второй попытки никто не гарантирует.

– Подожди, так ведь контур обновится? – вдруг всплыл в голове еще один важный вопрос.

– Нет, не обновится. Тут, как бы тебе объяснить-то… помнишь, я про бочку с водой рассказывал? Вода – это то, что внутри нашего контура, тоже среда своего рода, как и вокруг бочки, но другая. А в воде пузыри, точно такие же, как наш пузырь. Он вроде как из той, другой среды, но внутри контура. А теперь представь, что мы пробили бочку и залезли внутрь, но бочку сразу за нами кто-то заново запаял, так что выхода назад у нас нет. Сразу после этого кто-то, кто следит за бочкой со стороны, записал, что мы вошли, и сделал себе пометку, что внутри бочки стало на столько-то человек больше. Вроде как обновил «точку отката». Так вот с контуром то же самое.

Дальше представь, что мы внутри бочки решили забраться в пузырь, и для того, кто следит за ней снаружи, ничего нового не происходит, никто в бочку не влез, никто не вылез. Постоянство контура не нарушено. На наши попытки он не обратит никакого внимания, следовательно, и записей никаких делать не будет, тем более что мы априори не в состоянии проникнуть в пузырь. Однако правила игры позволяют нам, так сказать, уменьшить поверхностное натяжение пузыря и пошарить в нем руками, не нарушая его целостности. Ферштейн?

– Ага, и когда воду будут мутить обратно, все внутренности пузыря останутся нетронутыми?

– Именно. Пузырь так и останется пузырем, с ним ничего не произойдет. А теперь представь, что в пузыре лежит маленький фонарик и его свет проходит через оболочку пузыря, так же как радиосигнал от рации солдата к нам. Но этот же свет не пройдет через стенку бочки.

– Понятно. Но, Птица, я тебя предупреждаю, – Крюк сделал страшные глаза, – если ты накосячишь, то я тебя порву на кусочки.

– Если я накосячу, то нас порвет на атомы. Пошли?

В ангаре царило уныние. Серый отключился – несмотря на все свои заверения о сносном самочувствии, выглядел он паршиво. Монгол заходился в агонии, а вот Мэг была жива, более того, Крюк и Птица обнаружили ее в сознании. Первым порывом Птицы было рассказать Мэг о том, что они задумали, но Крюк не дал умнику мучить девчонку. Больше всего на свете ей сейчас хотелось умереть, Крюк знал это наверняка, но выстрелить в нее не смог. Вместо этого, отодвинув Птицу, он пообещал ей: «Все будет хорошо», поцеловал в щеку и всадил в плечо лошадиную дозу противошокового, собранного у зомбяков. Лекарство, конечно, из прошлого века, но ей самое то будет, сутки в коматозе проваляется, а может, и больше, к тому времени и ситуация прояснится.

Птица немного побурчал, но в итоге с Крюком согласился. Тем более что Крюк, не теряя времени, двинулся к «полю артефактов» – как ни крути, а весь последующий план зависит от того, удастся ли добыть сырье для пробойника.

Крюк выглянул из ангара и огляделся. Убитый полтора часа назад зомби никуда не делся, валялся в пяти метрах от входа. Гаражи справа и площадь по левую руку уже не казались такими зловещими, как раньше. Куда больше пугал темный зев проходной прямо по курсу.