Западня

— Где вас носит? — возмущенно спросил Мишка. — Вон уже и киллер очнулся. Ты хоть понял, что ты тут натворил, чудила? — обратился он к Герману.

Тот сидел в углу и молчал. Его била сильная дрожь, и он, похоже, плохо соображал.

— Ну, давайте быстрее Ваську чинить, — Мишка уложил бесчувственное тело на кушетку и встал.

— Воды бы сейчас кипяченой, — вздохнула Таня.

— Обойдемся шнапсом, — сказал Костя.

Он смочил бинты и стал обрабатывать рану. Затем наложил плотную повязку и похлопал раненого по щекам.

— Подъем, больной. Просыпайтесь.

Вася жалобно застонал в ответ.

— Кончай симулировать, у тебя там просто царапина, — сказал Мишка.

— Правда? — слабым голосом спросил Вася. — Я не умру?

— Нет, — хором ответили Костя и Мишка.

— Васенька, миленький, ты как? — Таня бросилась к нему и стала его целовать.

— Я надеюсь, что поправлюсь, — умирающим голосом ответил Вася, инстинктивно ловя ее губы своими.

— Э, поосторожнее, — сказал Мишка, — а то кое-кто может заревновать. — Он подмигнул Косте.

— Да пусть целуются, — отозвался тот. — Главное, что с Васькой все в порядке. Вот с ним что делать, не знаю, — он посмотрел на Германа. — Ему бы сейчас какой-нибудь антидепрессант, или хотя бы валерьянки.

— Касторки ему литр, — сказал Мишка, — чтоб из сортира не вылезал, чтоб жопа у него горела. Чтоб все дерьмо из него выперло.

— Похоже, все-таки придется идти на крайние меры, — сказал Костя. — Испытаем тот, последний рубильник с черепом. Ваське надо в больницу. Надеюсь, нас сразу не накроет. Что-то подсказывает мне, что у нас еще есть шанс.

Таню с пистолетом оставили при раненом — Герман не вызывал доверия. Он продолжал сидеть в углу и таращился по сторонам, не произнося ни слова. Костя и Мишка притащили со склада пять банок тушенки, пять бутылок шнапса и еще один автомат. Тушенку и три бутылки горячительного уложили в рюкзак, а из оставшегося шнапса стали мастерить «зажигалки».

— Ой, боюсь, не станет эта бурда гореть, — сказал Мишка. — Может, лучше спирт, а?

Они опорожнили бутылки, наполнили их спиртом, принесенным из каптерки, и заткнули лентами сложенного в несколько слоев бинта. Потом взялись за подготовку второго автомата. На все ушло чуть более часа.

— Ну что, готовы? — спросил Костя, поворачиваясь к Тане. Она молча кивнула. — Тогда пошли. Мишка хватай Геру.

— Может его лучше тут оставить? — то ли в шутку, то ли всерьез спросил Мишка. — Ладно, убивец, вставай.

Запустив руку в карман брюк Германа, он выудил оттуда золоченую «Зиппо» и передал ее Косте. Герман начал было сопротивляться, но потом обмяк и покорно поплелся за Мишкой. Таня помогла Васе встать и повела его к выходу. Мишка нес один «шмайсер», второй доверили Тане. Костя взял «парабеллум» и ломик.

— Так, ребята, — сказал он, — идете на склад, встаете перед воротами и ждете. Я — в пультовый зал, отсчитываю три минуты и включаю рубильник. — Костя вздохнул. — Надеюсь, эти проклятые ворота все-таки откроются. Если там кто-то есть, начинайте палить. Ясно?

— Ясно, — отозвался Мишка. — А если здесь все рванет и нас накроет?

— Тогда не знаю, — пожал плечами Костя.

Дойдя до ворот аварийного выхода, Мишка отпустил Германа, повернулся к Тане и сказал:

— Делай, как я.

Он снял автомат с предохранителя, передернул затвор и направил дуло в сторону двери. Таня в точности повторила все его действия и застыла.

Костя в нерешительности стоял перед застекленной нишей с нарисованным черепом. Он вновь и вновь перечитывал загадочную надпись «Das System der Selbstvernichtung», пытаясь разгадать смысл непонятных слов.

«Система. Система чего? — думал он. — Череп… система… самоуничтожения! Как же я сразу не догадался! Аварийный выход обязательно должен открыться перед тем, как склад будет уничтожен. А если нет?» — Костя колебался.

Наконец, собрав волю в кулак, он замахнулся, разбил стекло ломиком и осторожно взялся рукой за торчащую из стены красную металлическую рукоятку. Рубильник был холодный, и этот холод мгновенно распространился по всему телу. Костя почувствовал, что начинает дрожать, даже зубы застучали. Он зажмурился и дернул рукоятку вниз.

Противно завыла сирена, свет стал потухать, а вместо него включился красный маячок под потолком. Костя, спотыкаясь, побежал на склад, где его дожидались товарищи. Они продолжали стоять, молча глядя на запертые ворота. Их лица, озаряемые светом аварийного маячка, были напряжены. Даже Герман, казалось, наконец вернулся в реальность.

— Ну, что? — прокричал Костя.

— Ничего, как видишь, — отозвался Мишка. — Ох, сейчас накроет…

В эту секунду, что-то лязгнуло, и огромная дверь медленно поползла влево.

— Бутылки! — крикнул Костя, хватая стоявшие на полу «зажигалки».