Zападня

– Мы помним, но кто это на самом деле? – Муха оторвал взгляд от окна и покосился на Каспера.

– Вполне приличные люди, если не вдаваться в детали и не бояться, – Каспер коротко рассмеялся. – Ну, как люди…

– Это такие ужасные зомби! – подсказала Шурочка. – Я видела в программе с этим… симпатичным таким, лысеньким. Он раньше для животных рейтинги составлял. Пипец, забыла! Короче, это живые утопленники. Или как сказать… типа живые. Короче, шевелятся, плавают там, жрут всех подряд.

– Уже не всех подряд, – уточнил Каспер. – Поначалу действительно были настоящие битвы. Многие водолазы превратились в мясо и пошли на корм водяным. Но потом кто-то сообразил, что воевать бессмысленно, и начал меновую торговлю.

– Ай, молодца, – без особого восторга проронил Муха. – Представляю такую торговлю. Ты ему ползадницы, он тебе артефакт. Как это мы в своей зоне до такого не додумались? Мутанты были бы довольны.

– Сказано тебе – на рыбу мороженую меняются. Поначалу дело со скрипом шло, но потом этот торговый тренд взяли в свои руки «жемчужные» и кирсановцы. Открыли в центре зоны нечто вроде представительства. На четырех нефтяных платформах, которые были привезены и установлены в сжатые сроки – заметьте, при содействии водяных! – расположились перевалочные базы, склады и офисы людей. А под платформами – считайте, супермаркеты для водяных и русалок.

– «Ашан-акватик»? – Муха усмехнулся. – Круто.

– Но и это не все! Главной фишкой стало подводное представительство. Огромный купол из черного стекла, которым накрыли участок от Болотной площади до Манежной и от Знаменки до Варварки. Заметьте, опять же руками рабочих-водяных. То есть в Кремле снова сидят люди, только не верховная власть страны, а московское представительство «жемчужины», всякие ученые из ЦИК и так далее. А главное, под куполом находится местный разлом! Бытует мнение, что именно сооружение купола над разломом стабилизировало обстановку в зоне и потоп не распространился на прилегающие территории.

– Каким образом? – заинтересовался Лунев.

– Ученые выдвинули теорию насчет пространственно-временной конвекции. Дескать, именно движение влаги над разломом вызвало непрерывный дождь. Вода сливалась в разлом по одному пространственно-временному «каналу», а по другому тут же возгонялась и уже на высоте формирования дождевых облаков оба «канала» вновь соединялись. Получался этакий круговорот. Замкнув сферу над разломом, «жемчужные» как бы перекрыли эти каналы. Но полностью проблему не устранили.

– Значит, дырка в теории, – вывел Андрей. – Видимо, разлом оказался более многомерной и сложной штуковиной.

– Видимо, так, – согласился Каспер. – Но заметьте, уровень воды прекратил расти катастрофическими темпами. Хотя дождь как шел, так и идет, это верно. А потому Московское море осталось, не высохло, не «впиталось» и не растеклось по рекам и озерам.

– Теория глупая, – уверенно высказался Муха. – Но не это странно. Зачем водяные помогали людям строить купол? Им-то какой резон? Пусть бы залило все до Питера. Получили бы морскую рыбу в свежем виде.

– Да, теоретически расширение моря могло дать им больший ареал обитания, с большим количеством пищи и тогда не потребовалось бы налаживать взаимодействие и меновую торговлю с людьми, – согласился Каспер, окончательно переходя на подзабытый со студенческих времен академический язык. – Но водяные отлично осознают свое происхождение, вот в чем загвоздка! И неясность перспектив своего нового биологического вида они тоже осознают. Отсюда у них возникают свои «видовые» страхи. Первый и главный – если именно разлом каким-то мистическим образом превратил утопленников в водяных, не опасно ли от него удаляться?

– Зелье их воскресило, это точно, – опять вмешалась Шурочка. – Под мавзолеем лаборатория была. Они теперь ужасные, но их так жалко!

– Даже если зелье. – Каспер пожал плечами. – Не повлияет ли увеличение объема воды на концентрацию зелья? Но допустим, и то и другое не повлияет. Начнется экспансия, то есть водяные расплывутся по смежным водоемам, это приведет к разобщению и сделает общество водяных слабее, а значит, они станут легкой добычей для охотников за скальпами, которых полно среди «сухопутных людей». Ведь немалая часть водолазов приезжает на «подводное сафари» или «мочить нечисть» как раз потому, что та может перебраться в реки и распространиться за пределами зоны. Мало того, что будет пугать детей и пляжников, но еще и сократит рыбные запасы. А другая часть агрессивно настроенных водолазов не имеет внятной мотивации, им достаточно аргумента: «Водяные не имеют права на жизнь, поскольку не были учтены Творцом». Но и без четкой мотивации эта категория опасна. Так что лучшие шансы у водяных именно в пределах бывшей МКАД. А еще лучше – на больших глубинах, куда недружелюбные аквалангисты не доныривают, а серьезные водолазы просто не лезут, поскольку им этого не нужно. Они привозят еду и меняют ее в торговых центрах на все, что им нравится.