Западня

Миха резко развернулся и вскинул автомат, но почти сразу его опустил. В глазах у Мухина начали появляться проблески разума. Правда, вскоре глаза у него остекленели, но хотя бы не были больше мутными. То есть он потихоньку выходил из состояния Михимухина — невменяемого, зато сверхбыстрого и беспощадного — и возвращался в норму, которой на какое-то время (видимо, в качестве компенсации) становилось состояние Михи-Тормоза, а затем — просто Мухи, отличного бойца и надежного товарища. Такое «растроение личности» иногда создавало товарищам Мухи проблемы, но чаще приносило пользу. Ведь когда Муха превращался в неуловимого берсерка, он стоил троих бойцов.

— Я в порядке. — Отстояв пару минут истуканом со стеклянными глазами, Муха стряхнул оцепенение и окончательно пришел в себя. — Андрей, ты где?

— Точно в порядке? — Лунев выбрался из укрытия.

— В ушах звенит, — Мухин помотал головой и взглянул на Лунева. — Эти дятлы килограмма три заложили. Как только купол не треснул?

Да, он действительно пришел в себя, теперь не осталось сомнений. Глаза ожили и просветлели, речь полилась в нормальном темпе, движения стали плавными, а не дергаными, словно у мультяшного героя.

— На совесть построено, с запасом. — Андрей сменил магазин, затем кивком указал на ворота: — Можем идти дальше.

— Зачистил тут? — Муха повертел головой.

— Так точно. Еще минус пять с твоим.

— Тогда минус семь, — уточнил Муха. — Я там еще двоих убрал. И квестеры троих. Десять получается.

— Банда Лектора постепенно становится не такой уж крупной тактической единицей, — Андрей усмехнулся. — Идем, Муха, время не ждет…

…Когда напарники вновь очутились внутри баррикады, Лунев резко свернул влево и двинулся по узкому коридору между валом из машин и домами по четной стороне улицы. Муха догнал, дернул за рукав и вопросительно уставился на Лунева. Андрей на его вопросительный взгляд не ответил, и Муха был вынужден озвучить свои сомнения:

— Ты уверен, что нам сюда?

— Надо идти к Троицкому мосту. Здесь самая прямая дорога.

— И безопасная? — Муха покосился на машины. — Второй раз под завал мне как-то не хочется. Из-под того я выбрался, потому что пространство было, а тут… если завалит, без шансов.

— Я понимаю, но нам точно сюда.

— Уверен, — уже не спросил, а констатировал Муха и кивнул: — Вижу. Понимаю.

— Это не я уверен, — Андрей приложил руку к карману, в котором лежал пакаль. — Артефакт подсказывает.

— Как это?

— Сам не знаю. Просто возникает такое чувство, что оба нужных нам пакаля сейчас где-то там, впереди. И владельцы артефактов движутся нам навстречу. Так что… оружие к бою, Муха, погнали.

* * *

Лектор не видел квестеров, поэтому не мог знать, куда они спрятались, но у него имелся отличный подсказчик — пакаль. Артефакт не давал сбоев, не зависал и не требовал уточнить данные, не гаджет все-таки. Стоило Лектору сбиться с курса, пакаль становился прохладным и прекращал вибрировать. Зато если Лектор шел не примерно в направлении черного пакаля, а заходил точно на цель, вещица в кармане начинала просто плясать. После нескольких экспериментов Лектор научился распознавать и более тонкие нюансы «поведения» артефакта, но это сейчас не имело значения. Главное, что пакаль вел точно к цели.

Выбравшись из Кремля по Троицкому мосту, Лектор понял, что почти нагнал квестеров. Выстрелы из-за угла дома на Моховой подтвердили эту догадку. Но почти, как известно, не считается. Лектору требовалось не подтверждение, а пакаль. И вот с этим по-прежнему имелись сложности. Стрелок заставил бойцов Лектора рассеяться и залечь, а когда стало ясно, что обстрел прекратился и можно двигаться дальше, пакаль в кармане у главаря начал остывать. Это означало, что квестеры снова уходят в отрыв.

Лектору изрядно надоела эта погоня, и он заставил бойцов подняться для решающего удара. Сейчас или никогда! Видимо, на лице у главаря было написано нечто такое, что испугало бойцов больше, чем встречный огонь, поэтому никто из них не ослушался. Бросились вперед, будто ошалелые, паля на ходу почем зря.

В узком коридоре между домами и баррикадой противника не оказалось. Отряд промчался ураганом до разрыва между зданиями и ворвался во дворы. И вот здесь-то ситуация вдруг резко осложнилась, а затем так же резко стала патовой. Квестеры засели в зданиях слева и справа. Это позволяло им вести перекрестный огонь и почти не оставляло бойцам Лектора шансов. Минута-другая, и отряд мог ужаться до маленькой группы, но этого не произошло. В дело вмешалась третья сила. И, как ни странно, этой «миротворческой силой» оказались… военные!

Довольно большая группа вояк подошла со стороны ворот и шквальным огнем заставила половину квестеров отойти в глубь зданий. Бойцы Лектора воодушевились, но все, что им позволили военные — сменить позиции, чтобы больше не маячить в прицеле у второй группы квестеров, засевшей слева, и для которой огонь военных был нестрашен.

Таким образом, на поле боя установилось своеобразное равновесие. Три группировки держали друг друга на прицеле, не позволяя противникам предпринимать хоть какие-то активные действия.