Западня

— Иен! — Давид почти кричал. — Ты же знаешь, что нельзя работать под воздействием наркотиков. Ты ставишь под угрозу жизнь пациентов.

— Я не убил ни одного пациента! — крикнул Иен в ответ, вскакивая со стула. — Я вообще никого не убил, кроме своей жены!

Давид подошел к нему, схватил за плечи, заставляя сесть.

— Иен, послушай, похищение наркотиков — уголовное преступление. Тебе не всегда будет везти.

— Ой, брось! Это никому не мешает. И потом, их крадет Шейла.

— В таком случае, тебе понадобится машина, чтобы самому покупать припасы.

Иен встал и пошел в ванную. Торн обнюхал еду в миске и вернулся на свою подстилку. Давид оглядел хижину. Дом разрушался. На стенах, в тех местах, где бревна ссохлись и выкрошилась изоляция, была корка льда. Потолок казался мокрым и выгнулся, было ощущение, что он может обрушиться в любой момент. Уже невозможно было определить ни цвет ковра, ни из чего он был сделан — просто черная, лоснящаяся, местами протертая и порванная поверхность.

Иен вышел из ванной, пряча глаза.

— Я удивляюсь, как ты еще в вены попадаешь, — с горечью заметил Давид.

— Прекрати.

— Слушай, я вызываю такси. — Давид положил ключи от машины на стол. — Я больше не буду привозить тебе еду, выпивку и наркотики. Тебе придется самому добывать все, что тебе понадобится. Я помогу тебе, только если ты решишь сам себе помочь. Я сделаю все, что угодно… Но решение ты должен принять сам.

— Я подумаю.

Говорить больше не о чем. Иен апатично напивался, сидя в кресле, а Давид ждал такси. Через двадцать минут, когда машина появилась перед домиком, Давид поднялся. Он наклонился к Иену и, глядя на его унылое лицо, сказал:

— Я прошу тебя кое-что для меня сделать. Скажи мне свой пароль в компьютерной системе. Как у временного врача, у меня нет доступа к вашим данным, а мне нужно кое-что проверить.

Иен открыл глаза, встал, нашел ручку и написал несколько цифр на клочке бумаги. Потом молча передал его Давиду. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга.

— Бросай, Иен. Просто сделай это, — с сочувствием посоветовал Давид, положив руку на плечо друга. — Будет тяжело, но ты сможешь это сделать. Я приеду проведать тебя. Ты знаешь, где меня найти.

* * *

В офисе было темно, горела только настольная лампа. Давид закрыл за собой дверь, хотя едва ли кто-нибудь зайдет в это крыло больницы в столь позднее время. Он включил компьютер и стал ждать. Когда компьютер потребовал пароль, он набрал цифры, написанные на клочке бумаги, и просмотрел разные программы, высветившиеся на экране. Выбрал отделение интенсивной терапии и увидел список опций. «Причина поступления» подходила больше всего. Он напечатал: «нападение медведя», и появился список имен. Сердце бешено застучало, когда он изучал список. Всего было двадцать два имени — за несколько лет. Где-то во второй половине списка он увидел то, что искал: Чарли Ашуна, Черная Река, район Куглуктука (Коппермайн), Нунавут. Ближайшие родственники: Уйарасук Ашуна, мать.

Давид откинулся на спинку стула и уставился на имя. Экран ярко светился в темной комнате, и буквы буквально прыгали в глазах. На ум пришла странная идея — не этого ли мальчика упоминал Джозеф как сына Спящего Медведя? Возможно ли это? Он посмотрел на дату рождения: 5 декабря 1993 года. Давид никак не мог сосредоточиться и посчитать месяцы и годы, все сливалось в беспорядочный набор цифр. Он схватил ручку и написал все цифры в столбик на листке бумаги. Наконец он убедился, что время зачатия приблизительно совпадает со временем их визита на Черную Реку.

Могли ли Уйарасук и Медведь?.. Нет, в это он не мог поверить. Но Медведь оставил половину своих сбережений какому-то мальчишке на Черной Реке. Джозеф сказал, что он был отцом… Какая ужасная мысль! Он вспомнил, как тепло относились друг к другу Уйарасук и Медведь. Что он знал об их отношениях? Что он мог понимать в их образе мыслей? Предвзятое отношение к возрасту, сексу и морали в его культуре могло не срабатывать здесь, на арктических просторах. О Боже! Давид почувствовал, что тело перестало его слушаться, все эти странные мысли крутились в голове, как в сумасшедшем колесе рулетки, которое никак не останавливалось.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Он подпрыгнул от неожиданности при звуке резкого голоса в темноте пустой комнаты. Он повернулся и увидел Шейлу, быстрыми шагами идущую к нему. Он отреагировал мгновенно, наклонился и вытащил вилку из розетки. Компьютер пискнул, и монитор погас.

— Ты не имеешь права рыться в больничных записях. Как ты вошел в систему?

— Я здесь работаю. Если мне будет нужно посмотреть на записи в истории болезни, я это сделаю.

— Ты можешь смотреть в карточках. Для твоих целей этого достаточно. Я точно знаю, что у тебя нет пароля к компьютерным записям. Они не для таких, как ты. Я доложу о тебе Хоггу.

— Докладывай, — холодно ответил Давид. — Почему бы нам троим не собраться и не поговорить начистоту. Я это организую. Накопилось много такого, о чем, я думаю, следует доложить.

— В самом деле? — Шейла немного изменилась в лице, хотя тон ее был по-прежнему агрессивным. — Что, например?