Западня

На десятый день Давид решил испытать его:

— Неужто вы становитесь неженкой? Я не верю своим глазам: вы все еще валяетесь здесь, как будто не выздоровели. Я никогда не думал, что такое может быть!

Медведь, казалось, не заглотнул приманку. Он подошел поближе и наклонился к Давиду.

— Я скажу тебе, что я делаю, — прошептал он. — Я коплю силы для большого, дальнего путешествия. Последнего в моей жизни, как я понимаю.

— Какого путешествия?

— Я подамся дальше на север, на другой берег Большого Медвежьего озера. На запад от Коппермайна. — Медведь оглядывался по сторонам, будто опасался, что его планы может подслушать и расстроить какой-нибудь сплетник.

— Но это же очень далеко. Как вы собираетесь добираться? — Давид был заинтригован.

— Ну, есть много разных способов, — старик замолчал и украдкой глотнул из кружки, которую ему дал Давид. — Много лет назад я бы поехал на собачьей упряжке. Но теперь, конечно, можно просто полететь. — Он лукаво посмотрел на Давида.

— Не думаю, что самолеты летают из Лосиного Ручья в район Коппермайна. Вам придется добираться сначала до Йеллоунайфа или Инувика и лишь оттуда вылетать.

Медведь издал тихий смешок:

— Туда, куда я направляюсь, не летают коммерческие рейсы.

— Может, внук сможет договориться с пилотом, чтобы вас доставили прямо до места. Правда, учтите, это влетит в копеечку.

— Нет, внуку не особенно нравится тот друг, которого я собираюсь навестить.

— Друг?

— Ага. Я вот подумал… Тебе ведь нужен совет. Мой друг — ангаткук, эскимосский шаман. Не из этих новомодных дурачков, которые сами себя объявляют шаманами. Нет-нет, — Медведь поцокал языком и выразительно покрутил пальцем, — он из старых. Настоящий.

— Так вы думаете, что мне нужно получить совет у шамана? — рассмеялся Давид. — А как вы познакомились с этим человеком?

— Много лет назад, когда тебя еще не было на свете, он жил некоторое время в Лосином Ручье. Он пришел сюда после того, как был изгнан собственным народом.

— А что он сделал?

Широкая улыбка пропала с лица Медведя, и он сразу стал невероятно старым и серьезным.

— Его попросили вылечить ребенка. Ребенок был смертельно ранен и все равно умер бы. Но шаман винил себя в его смерти. А потом миссионеры и чиновники из правительства стали совать носы на север, вышел указ о запрете шаманства, и, боясь ослушаться указа, старейшины решили изгнать шамана. Спустя много лет, когда все забылось, ему позволили вернуться в родные места.

Давид смотрел на старика и вдруг почувствовал резкую боль в груди. Он скрывал свое горе неделями, боясь выпустить его наружу. Он ведь даже не общался с маленьким Дереком, но судьба мальчика, казалось, была неразрывно связана с его собственной. Теперь, после смерти ребенка, его остренькое личико с пытливыми глазами снилось ему гораздо чаще, чем прежде.

Давид с трудом справился с комом в горле, несколько раз судорожно сглотнув, но легче не становилось. Закрыв лицо руками, он сделал пару глубоких вздохов.

— Я думаю, тебе будет очень полезно встретиться с ним. — Спящий Медведь похлопал его по колену морщинистой рукой. — И потом, мне нужна компания.

* * *

Наконец все начало таять всерьез. Вода бежала, капала, бурлила и булькала везде. В этих краях выпадало очень мало дождей, но за зиму накопилось столько снега, что теперь стремительные потоки затопили подвалы, бежали неряшливыми реками по улицам, заполнили канавы и пропитали всю землю. Иногда по ночам было так холодно, что вода снова превращалась в лед, и гололед вызывал переполох среди водителей и пешеходов. И все же в воздухе витала радость. Подростки могли снова носить легкую одежду и обувь, мотосани прятались в гараж и доставались велосипеды, женщины начали разбивать огородики, которым суждена была очень короткая жизнь.

Контракт Давида подошел к концу, и Хогг, пытаясь убедить его остаться, сказал, что его отъезд будет серьезной потерей для их сообщества.

— Знаю, что вы не всегда находите общий язык с Шейлой, но я уверен, что все эти недоразумения сгладятся, дайте только срок, — добавил он. — Я хотел бы ввести вас в постоянный штат, с отличными рекомендациями. Такого молодого человека, как вы, в Лосином Ручье ждет блестящее будущее. Город будет расти. Цивилизация доберется и до нас. Решайтесь же, Дейвид, то есть Давид! Подумайте об этом.