Западня Данте

А завтра состоится церемония Обручения с Морем.

* * *

Сенатор Оттавио поднимался по лестнице своей виллы в Санта-Кроче с весьма озабоченным видом. Конечно, ему удалось раз и навсегда отделаться от этого чертова Виравольты. Но обнаружение паноптики было серьезным ударом. На создание этой безумной сети ушел год работы. Чертежи, подготовленные одним давно умершим неаполитанским архитектором и математиком, давали довольно хорошее преставление об этом уникальном изобретении. И теперь Оттавио опасался, что могут добраться и до него. Не стоило недооценивать противника, и чтобы это понимать, не требовалось сорок лет заниматься политикой. Все решится в ближайшие дни. Все или ничего. Ясно одно: нужно обеспечить себе запасной вариант. Но какой? Вот в чем вопрос. Впрочем, судя по всему, он скоро узнает. Последние разговоры с Миносом и Дьяволом расставили все точки.

И вот, поднимаясь по лестнице в свой кабинет, Оттавио еле передвигал ноги.

Сенатор снял берет и сменил черную мантию на красную, оставив на шее лишь медальоны: один с изображением Богородицы, а в другом хранилась миниатюра с портретом родителей. Его отец, тоже сенатор, и мать, которая в свое время немало выхлопотала у дожа. На поясе Оттавио висели два медных ключа, которыми он иногда запирал Анну Сантамарию. Удалив ее из Венеции — после того как позаботился отправить Черную Орхидею в тюрьму, — он редко прибегал к этому. Анна не могла покинуть Маргеру без его согласия. Но как только они вернулись в город, паранойя снова овладела сенатором. Да еще и Виравольта оказался на свободе! К счастью, заседание Большого совета обернулось на пользу Оттавио, полностью дискредитировав его бывшего протеже. Этого Брута. И его отправка в Пьомби оказалась лучшей из новостей. Однако теперь он понимал, почему дражайшая супруга в последнее время такая оживленная и веселая, хотя и пытается весьма неумело скрыть свою радость. Да-да, он заметил эти мимолетные улыбки у него за спиной и задумчивость, в которую Анна периодически впадала. Но совсем не ту, мрачную и угасшую, как тогда в Маргере. Ну теперь-то она успокоится. Давно пора ей напомнить, кто в доме хозяин, если, конечно, в этом еще есть необходимость. А когда она окончательно забудет Виравольту, по которому давным-давно сохнет, то вернется к нему, Оттавио. Пусть всего лишь по необходимости. Нельзя хранить верность двоим одновременно. Уж кому, как не сенатору, это знать. Иногда приходится выбирать, на чьей ты стороне. Желательно победителя.

Но игра еще не закончена.

Оттавио, запыхавшись, остановился посреди лестницы. Собственное здоровье его тоже беспокоило: с некоторых пор возникли проблемы с сердцем. Он весь взмок. Сенатор нашарил за обшлагом носовой платочек с вышитой монограммой и промокнул лоб. Добравшись до верхних ступеней, он нахмурился, шмыгнул носом, вытер его ладонью и вставил в замок медный ключ.

К его немалому изумлению, дверь открылась сама.

Она вела прямиком в его кабинет, откуда можно было пройти в будуар, а потом в спальню. Спальню Анны, куда из-за своих дурацких мечтаний она уже давно не пускала сенатора. Оттавио несколько раз пытался ее принудить, но знал, что пока жена думает о Черной Орхидее, тот всегда будет третьим в их постели. И этого третьего надо убрать. Уничтожить. Превратить в пыль. Чтоб и следа не осталось. Когда Химера поручил Оттавио утащить брошь у Лучаны Сальестри — ту самую брошь, оставленную в театре Сан-Лука, чтобы подставить сенатора Кампьони, — он, воспользовавшись случаем, заодно поимел и саму куртизанку. Несколько раз. И это принесло ему некоторое облегчение. Но отказа жены он больше не потерпит. И любой ценой заставит ее подчиниться.

Заинтригованный и встревоженный, Оттавио прищурился. В кабинете царил полумрак. И вдруг его осенило. Улыбки Анны, отсутствующий вид… Неужели она с ним снова виделась? И едва эта мысль пришла ему в голову — она и раньше приходила, однако он не хотел в это верить, — как его снова бросило в пот. А вдруг благодаря Черной Орхидее дожу о нем известно куда больше? А вдруг…

Сенатор зажег свечку и поднял к лицу. И вздрогнул, увидев в неверном освещении, что в комнате находится какая-то темная фигура.

Какой-то человек сидел за его столом.

— Я вас ждал, Оттавио.

— Виравольта! — процедил сенатор.