Западня Данте

Вестибюль вел на огромную, с резными декорированными проемами лоджию, тянувшуюся вдоль всего нижнего этажа до другой двери, выводящей во внутренний дворик. Огромную аркаду над залом украшали гирлянды и множество светильников. К апартаментам вела лестница. Огромное пространство, очищенное для праздника, обрамляли гобелены, украшали дорогая мебель и картины мастеров. Столы ломились от изысканных яств: перепела, вальдшнепы, куропатки, каплуны, жареная говядина со всевозможными овощами. Морские языки, угри, осьминоги, крабы. Пирожки, сыры, корзинки с фруктами — настоящие рога изобилия, великое множество разнообразных десертов. И среди этого изобилия — лучшие итальянские и французские вина. Возле золотых и серебряных приборов, фарфоровых тарелок и хрустальных бокалов суетились слуги. Статуи из раскрашенного дерева, изображавшие рабов с корзинами пряностей, стояли вдоль буфета и, казалось, следили за его состоянием. Между красными драпировками и лепными украшениями были расставлены вкруг диваны и кресла, чтобы гости, буде у них возникнет желание, могли спокойно побеседовать. А центр зала отдали любителям потанцевать, которых в начале вечера набралось немного. В глубине, у внутреннего дворика, расположился оркестр. Музыканты тоже были в маскарадных костюмах. По залу прогуливались человек сорок, оживленно беседуя. Ожидалось прибытие еще примерно сотни гостей. Зал оказался куда больше, чем можно было предположить, глядя на фасад и вестибюль виллы. Пол выложен мраморными плитками в виде ромбов пастельных, бежевых и небесно-голубых тонов.

Пьетро слонялся среди Коломбин, Пульчинелл, Панталоне, Труффальдино, Бригелло, Скапенов и прочих расфуфыренных личностей с лицами, закрытыми полумасками и белыми масками с крючковатыми носами, размалеванных женских лиц, которые дамы не особо скрывали за изящными венецианскими веерами. Кругом сплошные жилеты, камзолы, привидения в треуголках, сверкающие мантии и глубокие декольте, элегантные платья, мушки, посаженные либо на щечку, либо на округлость груди. Пьетро довольно быстро распознал посла в черной шляпе с бахромой, в синем наряде с длинным, волочащимся по земле плащом, похожим на перья павлина, на руке посеребренная трость. Вокруг него уже вились куртизанки, которых Викарио, не выдавая тайны личности французского аристократа, потрудился к нему направить. Неподалеку художник в римской тоге шел к одному из столов, чтобы набрать закуски к бокалу кьянти. Агенты Сорока тоже должны были крутиться где-то тут, рассредоточившись по разным концам зала. Продолжали прибывать гости, играл оркестр. Алкоголь уже тек рекой. Галерея была самым большим помещением нижнего этажа. Двери справа и слева вели в другие залы, столь же богато обставленные — с глубокими диванами, уютными креслами, комодами, уставленными дорогими безделушками. Два деревянных балкона позволяли всем желающим подышать свежим воздухом и полюбоваться соседними каналами или восходящей луной. Пьетро знал, что позади залов Викарио обустроил комнаты и альковы, которыми разгоряченные и пьяные парочки не преминут воспользоваться попозже, либо вдвоем, либо в любом количестве, для иных увеселений.

Виравольта улыбнулся, заметив неподалеку знакомую красавицу. Лучана Сальестри во всей красе. Молодая женщина, одетая в яркое бархатное платье, держала перед лицом полумаску с мягким ажурным контуром. Волосы она уложила в высокий шиньон, в ушах сверкали серьги. Лучана тоже моментально узнала Пьетро, едва он приблизился.

— Добрый вечер, моя Домино. Счастлив видеть, что вы решили прийти…

— Я не могла отказаться от приглашения мессира Викарио, мой друг. И не спешите называть меня Домино: я ведь еще не сказала вам «да». Я существо независимое, и идея работать на Тайных мало соответствует моему нраву.

Черная Орхидея улыбнулся еще шире:

— Да полноте, вы идеал. Но, ни в коей мере не желая покушаться на вашу независимость, все же прошу вас поглядывать по сторонам. Быть может, вам удастся узнать что-то, могущее поспособствовать благому делу… В конце концов, тут полно народу и языки развязываются…

В прикрытых маской глазах Лучаны мелькнул веселый огонек.

— Ну конечно, я о вас думаю. С некоторых пор я стала маленькой святой во имя республики. И кто знает, быть может, вы еще раз подумаете над моим предложением?

Пьетро не ответил. Лучана рассмеялась и пошла прочь:

— До скорой встречи, мой ангел.