Западня для киллера

С Изюмом у Протасова были сложные отношения. Тот жил по понятиям и на разговор не шёл. Протасов встал и прошёлся по кабинету. Ему не хотелось встречаться с Изюмом и портить из-за этой сволочи целый день. Но куда денешься, работа есть работа.

В дверь постучали, и на пороге появился Изюм. Добродушный здоровяк смотрел на Протасова с интересом.

– Вызывал, начальник? – спросил он с наглой усмешкой, глаза при этом так и бегали по сторонам.

– Садись, Изюм, разговор к тебе есть.

– Так я вроде как и так сижу, куда ж ещё? – Он ухмыльнулся, довольный своей шуткой.

– Ты шуточки свои оставь для пацанов, а меня ты знаешь, что лучше не сердить, потому что это плохо закончится.

– Да я же так, начальник, без умысла. – Изюм понял, что Протасов настроен серьёзно и лучше не навлекать на себя беду. – Слушаю вас, Сергей Иванович, – добавил он уважительно.

– Вот это другое дело. Кто убил, знаешь?

– Ни сном ни духом не ведаю.

– Врёшь ты всё, Изюм, я по твоим глазам вижу, что знаешь. – Протасов решил пойти ва-банк и надавить на Изюма.

– Тебе сколько осталось до конца срока?

– Шесть месяцев, Сергей Иванович, а что?

– Скорее всего, проведёшь ты их на яме, оттуда и освободишься.

– Это за что? – спросил Изюм и привстал со стула. – Беспределом, начальник, занимаешься? Нехорошо! – Изюм покачал головой. – Так можно и всю зону поднять… Ты знаешь, что братва меня поддержит, только вот что ты потом будешь делать? До пенсии ведь недалеко? – И Изюм зло рассмеялся.

Протасов собрался и сжал кулаки, чтобы врезать по зубам этой скотине, но в последний момент сдержался.

– Ты с кем так разговариваешь, Изюм? Забыл, кто ты, а кто я? Знаю, что в законники метишь, так вот, я могу и помешать тебе, репутацию подпортить. Малявка в зону придёт от авторитетных людей, а в ней – кто ты такой на самом деле. Может, напомнить?

Протасов благодаря Кузнецову знал все подводные и надводные камни зоны, а уж оборотней в среде зэков было хоть отбавляй. К таким относился и Изюм. Был за ним грех один, ещё в самом начале воровской карьеры, и Протасов сейчас давил на него, как танк, и не собирался сбавлять обороты. Изюм в одно мгновение поник и опустил голову. Не ожидал он, что так всё повернётся и прошлое сейчас может сыграть с ним злую шутку. Он собрался с духом и посмотрел в глаза Протасову.

– Брось, Сергей Иванович, – махнул рукой Изюм, – кто поверит маляве? Это для пионеров больше подходит, чем для меня и серьёзных людей.

– А я найду, к кому обратиться, чтобы её подписали, тогда уж точно за твою жизнь и рубля никто не даст. Проверим?

Изюм чуть со стула не свалился. Он думал, что перед ним обычный мент, а тут самая настоящая пиранья, которая сама кому хочешь горло перекусит.

– Плевать я хотел, Изюм, на твои масти, понятия и прочую ерунду. Ты понимаешь, что это уже третий труп в зоне? Порядка нет, а ты мне про какой-то беспредел рассказываешь. Может, ты сам на тот свет людишек спроваживаешь? А мне тут ваньку валяешь?

Изюм понял, что Протасов просто так не слезет с него, надо выкручиваться из этой ситуации.

– Время у тебя до вечера, ты понял, Изюм? Чтобы вечером убийца нашёлся, или ты сам будешь за три убийства отвечать. Всё понял?

– Как не понять, начальник.

– Тогда давай иди, и до вечера.

Изюм был зол как собака, потому что не знал, как поступить. Хотелось на свободу, а тут напасть такая… Да и как всё это братве объяснить? Он пришёл в барак и лёг на нары. Вспомнилось прошлое, из-за которого себя казнил весь срок. Ведь что знает один человек, могут узнать и другие. Шила в мешке не утаишь. Прошлое не отпускало и давило на горло.

– Вот дурак! – сказал вслух Изюм и покачал головой. – Сколько лет прошло, а ведь помнят и не забывают. Суки ментовские.

Подскочил шнырь по прозвищу Чайка, спросил: – Может, чайку или кофейку, Саша? Или Ленку прислать?

– Вот сейчас мне только петуха не хватало, – сказал Изюм и хлопнул Чайку по затылку. – Дурак ты или прикидываешься?

– Как скажешь, Саша, надо быть дураком, буду им. Или умным, тоже могу, всё как скажешь, – и он улыбнулся гнилыми зубами. – А человека убрать, что на два пальца помочиться!

Изюм посмотрел на него с жалостью и махнул рукой. Чайка был многим обязан Изюму. Когда-то он проигрался, и только Изюм смог за него расплатиться. Чайка так и остался фуфлыжником, но зато не опустили до петуха. Хотя другие заключённые не считали его за человека и не уважали, Чайке на это было наплевать. Срок у него был три года, а за такой спиной, как у Изюма, можно спокойно досидеть до звонка, не беспокоясь о завтрашнем дне и хлебе насущном.

– Так, – сказал Изюм, – после обеда всех блатных ко мне на разговор, ты слышал, Чайка?

Тот кивнул и побежал передавать по баракам то, что сказал Изюм.

– Не дадут спокойно отсидеть, – с горечью плюнул на пол Изюм. – Вот козлы ментовские, резать их всех надо, а не базарить!