Западня для лорда

Его глаза потемнели так же, как за мгновение до их поцелуя. Венеция ощутила разлитое в воздухе возбуждение и вдруг почувствовала, что ей нечем дышать. Сознание наводнили образы, невероятно убедительные и реальные. Он касается губами ее губ, их языки сплетаются, дыхание затрудняется, она пробует его на вкус, прикасаясь кончиками пальцев к его крепким мускулам. Охватившее ее желание было столь мощным, что, казалось, способно соперничать с жаром адова пламени. Венеция отступила назад, дальше от Линвуда, искушения и опасности.

Она покачала головой, вежливо улыбнувшись, но показное спокойствие резко контрастировало с бешено колотящимся сердцем и неистово мчащейся по венам кровью.

— Всему свое время, милорд.

Он коротко кивнул, точно скрепляя их молчаливое соглашение. С трепещущим от страха сердцем она развернулась и зашагала прочь из дома к экипажу Линвуда.

Линвуд сидел спиной к лошадям, предоставив мисс Фокс обозревать все вокруг, сам же смотрел только на нее. Она была из тех женщин, которыми можно любоваться всю жизнь, и это не надоест. Она опиралась на подушки и казалась, как и обычно, расслабленной, собранной и полностью контролирующей ситуацию. Но стоило ему взглянуть в ее чистые серые глаза, как она словно опустила занавес, отгородившись от него.

— Новое ландо.

Она погладила черную обивку экипажа рукой, затянутой в перчатку из светло-кремовой кожи козленка.

— Отцовское, — ответил он.

Венеция провела пальцем по вышитому на подушечке гербу.

— Граф Мисборн. Известно ли ему, что вы в его экипаже катаете актрис по Лондону?

— Только одну актрису, — произнес Линвуд, намеренно оставив ее вопрос без ответа.

— При этом вы проживаете в апартаментах на Сент-Джеймс-Плейс, хотя особняк вашего отца находится неподалеку.

— Вы наводили обо мне справки.

Осознание этого польстило бы самолюбию мужчины, и Линвуд не исключение.

— Не более чем вы обо мне. Когда той ночью вы провожали меня домой, даже не спросили, куда идти.

— Похоже, мы уличили друг друга во взаимном интересе.

Она отвела взгляд, будто не желая признавать справедливость его слов.

— Но при этом вы не ищете покровителя, — произнес он низким голосом.

— Как и вы — любовницу, — отозвалась она.

Взгляды их встретились. Линвуд испытал быстрый, резкий прилив возбуждения. Венеция улыбнулась легкой соблазнительной улыбкой, не затронувшей глаз, с повышенным интересом рассматривая окрестности.

Они въехали в парк со стороны Гайд-Парк-Корнер [5]и теперь следовали модным маршрутом по Роттен-Роу [6]. Поздней осенью в довольно холодную погоду в парке было малолюдно. Им встретились всего два экипажа. В первом несколько пожилых дам, смерив Линвуда с Венецией пристальными взглядами, потупились, как того требовали правила хорошего тона. Во втором экипаже катались герцог Арльсфорд с супругой. Мужчины посмотрели друг на друга с затаенной враждебностью, но Линвуда это нисколько не взволновало.

На голубовато-белом небе не было ни единого облачка, а солнце висело так низко, что приходилось прищуриваться. Багряные листья деревьев трепетали на холодном ветру и падали в траву. По мнению Линвуда, красота окружающей природы не шла ни в какое сравнение с красотой сидящей рядом с ним женщины.

— Ваше представление прошлым вечером было непревзойденным.

Венеция замерла. В глазах промелькнули замешательство и едва заметный страх.

— Мое представление?

— Я привел мать и сестру с мужем посмотреть на вашу игру.

Она закрыла глаза и улыбнулась. Линвуд заметил, что напряжение, сковавшее было ее лицо, сменилось облегчением. Ему стало интересно, с чем связана такая реакция. Быстро совладав с собой, она снова открыла глаза.

— Я видела вас в ложе вашего отца. Понравилась ли пьеса вашим матушке и сестре?

— Чрезвычайно.

— А отец вас не сопровождал?

— Нет. — Он не снисходил до этого.

Легкий ветерок поигрывал мехом ее шапки, заставляя его мягко трепетать. Остаток прогулки они изредка отпускали ничего не значащие замечания, но преимущественно молчали, и это их совершенно не тяготило. Прежде Линвуду не приходилось встречать женщины, которая не попыталась нарушить затянувшуюся тишину. Наконец ландо подкатило к северо-восточному выходу под названием Камберленд-Гейт. Венеция, любовавшаяся листвой деревьев и голубизной неба, глубоко вздохнула.

— Какой прекрасный день, — пробормотала она как бы про себя. — Я же зачастую вижу лишь вечера и ночи. — Тут она повернулась к Линвуду и одарила его ослепительной улыбкой. — Благодарю за приглашение.

— Всегда пожалуйста. Не хотите ли выпить горячего шоколада у Гантера? — предложил он, когда они выехали за пределы парка. Он готов был на что угодно, лишь бы подольше побыть в ее обществе.

— А вы и правда выведали обо всех моих слабостях, лорд Линвуд, — снова улыбнулась она.

Экипаж свернул на Парк-Лейн, где перед ними открылся вид, от которого солнечный день тут же померк перед глазами.