Западня для ведьмы

– Я и сейчас повторю то же самое. Что ж, зато после меня там ни одного целого монитора не осталось! А вот не стоило учинять мордобой в ответ на трепетное признание в любви, тем более в стенах полицейского учреждения.

– Постой, ты же раньше рассказывал, что напомнил о каком-то долге…

– Это все кусочки одной мозаики, – он с горечью ухмыльнулся, и было непонятно, то ли ему и впрямь больно, то ли театральничает напоказ. – Бесценные отвергнутые осколки моего сердца, взывающие к мести…

Зинта могла бы по этому поводу высказаться, но он ее только что утешал, поэтому не стала в который раз объяснять ему разницу между доброжительским и зложительским отношением к жизни. Тем более что через минуту ей пришлось схватить со стула свою сумку и поспешить на зов: кого-то из гостей прямо в зале хватил мозговой удар от нескончаемых торжественных речей и громоподобных рукоплесканий.

Великие Светлейшие Собрания с Выставками и Благими Зрелищами не только тешили самолюбие досточтимых архимагов, но еще и позволяли за каких-то полторы восьмицы получить массу сведений о брожении сил на международном игровом поле. Расходы на сие мероприятие окупались, такого мнения придерживался и Сокровенный Круг Ложи, и банкирский королевский дом Ларвезы.

Между коллегами внутри Ложи тоже шла борьба за расширение влияния и продвижение наверх. Суно Орвехт в эти дела не ввязывался – отчасти потому, что сия возня ему претила, отчасти отдавая себе отчет в том, что «ущербному магу», по определению одиночке, вряд ли удастся многого добиться на поприще групповых интриг, зато пожертвуют им в первую очередь.

Он добросовестно выполнял свои служебные обязанности, держался на дистанции от соперничающих группировок, избегая с ними ссориться, и снискал репутацию ответственного и надежного функционера, для которого интересы Ларвезы превыше всего. Сложилось мнение, что для Ложи он весьма полезен, однако использовать его в чьих-либо частных интересах будет затруднительно, слишком он для этого проницателен, осторожен и сдержан в своих амбициях. Так оно и было, за что Орвехта и ценили.

На Великом Собрании он присматривал за порядком и заодно присматривался к тому, что происходит вокруг. Все спокойно, никаких нежелательных инцидентов. Почти.

Овдеец с ширрийцем подрались, однако у обоих достало ума не пускать в ход магию. Ограничились кулачным боем, вот и молодцы. Что примечательно, оба «ущербные». Как можно было понять из их ругани, эти двое свели знакомство в пограничных стычках. Овдаба постоянно обвиняла Ширру в непросвещенных действиях и нарушении людских прав, Ширра Овдабу – в тайном вредительстве, а истинная причина вражды крылась в том, что они никак не могли поделить озеро Ноан, богатое форелью и ценной водорослью барсальгой.

Еще длиннобородые аснагисские волшебники стояли кучкой и злословили: мол-де видели они вчера среди магов Ложи презренного рукоблудца, самоудовлетворявшегося прилюдно. Коллегу Троглехта они видели, перед тем как несчастного отослали в Аленду. Вспоминая о нем, Суно всякий раз недобро усмехался: неповадно будет в другой раз Зинту зачаровывать.

Было еще несколько мелочей того же рода. Куда больше Орвехта насторожил эпизод, который никак нельзя было отнести к разряду происшествий: коллега Тейзург нынче утром побывал на высочайшей аудиенции в королевском дворце и официально представился как князь ляранский, законный правитель и верховный маг Ляраны, небольшого княжества в Суринани. Все в полном согласии с дипломатическим протоколом. Княжеством он обзавелся еще зимой, но долго не мог придумать для него названия, а теперь, стало быть, придумал.

Все бы ничего, но с какой стати такая спешка? Не горит ведь. Какая разница, сегодня его по-быстрому признают монархом Ляраны или после Собрания, зато со всеми приличествующими церемониями?

То-то и оно, что разница была. Эдмар вот уже полдня обладал статусом легитимного правителя иноземного государства – и, следовательно, полновесной дипломатической неприкосновенностью. Занимательный вопрос, зачем ему это внезапно понадобилось. То ли он кого-то прятать у себя дома собирается – на ляранской, так сказать, суверенной территории, и это бы еще куда ни шло, но если припомнить истории о похождениях Тейзурга в древности, поведанные крухутаком… Вспомнилась народная присказка: «загодя подстелил тюфяк, чтобы мягче было из окна падать». Что он собирается выкинуть, если заранее обеспечил себе пресловутый «тюфяк», то бишь дипломатическую неприкосновенность?

Невнятные подозрения по этому поводу усилились, когда в перерыве попался навстречу встревоженный коллега из числа безопасников и поинтересовался, не видел ли Орвехт достопочтенного Тейзурга.

– А что стряслось? – насторожился Суно.

– Пока ничего. Он смотрел парадные портреты в галерее Премудрых Волшебниц и держался весьма любезно, а потом вдруг спохватился и этак промурлыкал, что ему пора, потому что его ждет не дождется десерт. И скрылся в толпе, я за ним не поспел.

Узкоплечий, похожий на школяра-переростка собеседник виновато развел руками.

– Что ж в этом особенного? – хмыкнул Орвехт.