Западня для ведьмы

На улицу Розовых Вьюнов она вернулась поздно вечером. В доме было непривычно тихо: песчаная ведьма еще вчера уехала по заданию Ложи в какой-то провинциальный городок, а Табинса со своим семейством отправилась на Светлячковые луга. Многие горожане ездят туда любоваться светлячками – несметными россыпями зеленых и голубых огоньков среди посеребренной лунным светом травы. Говорят, иногда там можно увидеть танцующих флирий.

Тамошние гостиницы в эту пору переполнены, но Табинса наверняка выцарапает себе комнату. Да скорее всего, их пустят в закрытую для простых смертных гостиницу Ложи, ведь с ними Сонтобия Кориц, которую сопровождает приставленная Ложей охрана. Откровенно говоря, эту вылазку и затеяли ради Сонтобии, а вовсе не ради светлячков. Обхаживают мать «жениха».

Глодия и Салинса за последнее время изменились в лучшую сторону – стали одеваться со вкусом, и в манерах у них появился некоторый лоск, на это даже Суно обратил внимание. Зинта опасалась, что девицы замучают несчастную учительницу, такие кого угодно замучают, но Эдмар в ответ лишь усмехнулся:

– О, только не ее! Она умеет укрощать и подчинять, это у нее излюбленная игра. С Глодией и Салинсой справится единственно такая наставница, а с другой стороны, эти зубастые девочки из тех, кого она не сломает, зато многому научит. Можно сказать, они с моей помощью обрели друг друга. Интересно, сумеет ли она сотворить из этих двух гарпий очаровательных барышень? Сделать из Хеледики еще большую красавицу – никаких проблем, а здесь материал неблагодарный, зубы обломаешь… Но я подозреваю, она справится. Ты ее видела? Этакая салонная хищница с хлыстом на поясе. Восхищаюсь этой женщиной. Будь она лет на пятнадцать моложе, я был бы от нее без ума.

Зинта однажды посмотрела на учительницу Глодии и Салинсы – осанистую пожилую даму с набеленным и тщательно накрашенным лицом, и ей показалось, что та похожа на блестящее красно-черное насекомое, которое притворяется цветущим растением, чтобы подманить добычу поближе. Бедный Дирвен.

Маги Крелдона играли в сандалу в комнате на первом этаже, которую Суно называл «приемной». Склонились с двух сторон над доской, а на обшитой деревянными панелями стене точно так же склонились над чем-то интересным их сгорбленные тени. Матушка Сименда уже легла спать. Ощущение «что-то не так» появилось у Зинты, когда она взбежала по лестнице на второй этаж. Посторонний запах, которого тут не должно быть, – или просто догадка?

Она заглянула в спальню. Суно спит, а на соседней подушке оплывшее бледное лицо, окруженное россыпью темных локонов. Испуганно блеснули открытые глаза. Лекарка отступила назад и притворила дверь.

Нинодия, наспех одевшись, нашла ее в гостиной.

– Не сердись, – прошептала она сконфуженно. – Какая из меня соперница… Он и лег-то со мной, потому что мертвецки пьян. Не удержалась, так было тоскливо, так хотелось хоть разок побыть с мужчиной… Мне надо было раньше уйти, а я, дуреха, разнежилась. Не сердись, ты здесь хозяйка, а я уже пошла.

– Поздно ведь, оставайся до утра, – после короткой паузы Зинта добавила: – Только не в спальне, а в комнате для гостей.

– Что ты, что ты, – Нинодия замахала руками. – В коляске уеду, надо ведь и честь знать, ты мне ноги спасла, а я тебя так отблагодарила…

На улицу они вышли вместе. Зинта чувствовала, что вряд ли уснет, так что лучше прогуляться по городу – вдруг попадется кто-нибудь, кому нужна ее помощь? Она любила озаренную фонарями ночную Аленду и, усадив Нинодию в наемный экипаж, зашагала куда глаза глядят.

Иссиня-черное небо усыпано звездами – их в Сонхи поменьше, чем в мире Эдмара, зато здесь они крупнее. На светлых стенах выделяются узоры оберегов и занавеси плюща, с балконов доносятся голоса, смех, ароматы горячего шоколада. Окна напоминают громадные фонари, внутри которых разыгрываются волшебные представления – в каждом свое, выбирай любое. По бульварам фланируют гуляющие, а в потаенных омутах ночи, на утонувших в темени задворках, выползает наружу городской народец – гнупи, вывырики, тухурвы, козяги, снаяны. Возможно, та разудалая компания, которая спасала лекарку из подвалов Дома Инквизиции, сейчас разгуливает где-то поблизости да чинит смертным мелкие пакости.

Постепенно Зинта успокоилась. Ничего же плохого не случилось, и совсем это не похоже на ее прежнюю жизнь, когда она, вернувшись из лечебницы домой, заставала Улгера с Нальвой или Карилой – и в придачу полный таз грязной посуды на кухонном столе. Суно сейчас невменяем, и вспомнит ли он завтра свое любовное приключение – это еще надвое. И Нинодия не сможет его у Зинты отнять, да она, похоже, и впрямь не собирается… Хотя кое в чем эта авантюристка схитрила. И ее хитрость удалась. Сама она пока еще не в курсе – почувствует через две-три восьмицы, но от лекарки под дланью Тавше здесь не может быть никаких секретов. Нинодия не знает правды о Накопителях, вот и сделала то, на что Зинта не смеет решиться.