Западня глобализации

Это не мечтательный волюнтаризм. По замыслу Хатцля и Хайдера, первоначальный Ринг, до 1850 года защищавший город от турок и прочих незваных гостей, должен быть заменен стеной вдоль Гюртеля в стиле «хайтек». Это не только обеспечило бы богатый традициями императорско-королевский мегаполис надежными рабочими местами в период кризиса; Вена стала бы местом реализации экспериментального проекта, который привлек бы внимание всего мира. Тогда столь политически неспокойная ныне столица с ее извечным нежеланием быть городом переселенцев вскоре, может статься, обрела бы в своем здоровом центре те самые мир и спокойствие, что всегда так ценились в ее истории.

Сюда, однако, устремляется все больше утекающего за границу капитала всех типов. На протяжении вот уже многих десятилетий банки, отделения которых расположены в живописной зоне отреставрированного внутреннего города, принимают такой капитал от клиентов, строго охраняя их конфиденциальность. Согласно репортажу австрийского телевидения об убийстве одного грузинского бизнесмена с сомнительной репутацией, несколько весьма состоятельных приезжих из России за день в среднем тратят в Вене больше денег, чем все туристы из Германии [28]. Гости из России особенно ценятся агентами по продаже недвижимости (прежде те предпочитали предлагать виллы миллионерам из Саудовской Аравии) и ювелирами. Сбыт драгоценных камней в становящихся все роскошнее бутиках ведущих дилеров бьет все рекорды. /238/

«Роскошь респектабельна в социальном отношении во всем мире, и ей больше незачем скрываться: она приемлема, уважаема и даже находится в центре общественного интереса. Это одна из ключевых тенденций девяностых годов. Уровень, на котором Cartier обновляет и отделывает свой бутик в Вене, ставит ее на передний край данной тенденции». Лист с посланием, в котором Cartier Joailliersв июле 1996 года довела эту информацию до сведения клиентов, самодовольно красовался на строительном заборе у ее филиала на величавой Коль-маркт в непосредственной близости от источающей сладкий аромат, но пользующейся дурной славой императорско-королевской кондитерской Демеля.

Этот гимн богатству и респектабельности неоднократно срывали, как будто в нем было что-то непристойное, а забор измалевали грубыми антикапиталистическими граффити. Прохожие выражали негодование, и в итоге управляющей бутиком Cartier пришлось оклеить весь забор дорогостоящей печатной бумагой компании. Лазерные системы наблюдения на стенах города, «интеллектуальные карточки» с закодированными личными данными и эффективные средства контроля в проходах и на станциях подземки положили бы конец подобным безобразиям раз и навсегда. Жаль только, что шикарные поезда метро заезжают во внешние районы и что его проектировщики не предусмотрели маршрута эвакуации до аэропорта. Радует, однако, то, что аренда и жилье внутри Гюртеля стоят уже так дорого, что живут здесь скорее клиенты Carder, нежели уклоняющиеся от работы пачкуны с краскопультами.

Скорость, скорость, скорость: турбокапитализм всем по плечу

Хочется кричать: нет, нет и еще раз нет! Пусть такое возрождение Вены будет не более чем сном, провальным или, на худой конец, успешным голливудским триллером, но не чем-то реальным, не тем, что будет на самом деле! Пусть это будет неверным предсказанием вроде тех, что обычно делаются перед выборами. Пускай все это окажется фантастическим искажением, /239/ галлюцинацией, вызванной чрезмерным темпом глобализации, почти не оставляющим времени на трезвое размышление.

Дело именно в скорости, в том «ускорении процесса созидательного разрушения», что является «новой отличительной чертой рыночной экономики современного капитализма», утверждает экономист Эдвард Луттван, придумавший применительно к этому явлению термин «турбокапитализм» [29]. «Устрашающий темп изменений, — считает этот родившийся в Румынии американец, сделавший себе имя также как историк и специалист по военной стратегии, — травмирует значительную часть населения» [30].

Луттвак близок к республиканской партии, но он беспощадно критикует ее лидеров, когда те, как кандидат на пост президента Боб Доул, апеллируют к «семейным ценностям», проводя при этом прямо противоположную политику: «Всякий, кто считает важной прочность семей и сообществ, не может одновременно выступать за дерегулирование и глобализацию экономики, ибо последние подготавливают почву для стремительных технологических изменений. Распад американских семей, наблюдаемый во многих частях света крах разного рода объединений, члены которых видели в них смысл жизни, волнения в таких странах, как Мексика, — все это последствия одной и той же разрушительной силы» [31].