Западня глобализации

Но есть ли политическая сила, способная вывести Союз из бюрократического тупика? Еще нет, но скоро, возможно, будет. Уже миллионы европейских граждан на своих рабочих местах, в органах местного самоуправления и бесчисленных общественных и экологических движениях поддерживают альтернативы того или иного рода, чтобы уберечь социальные связи от безумия всемирного рынка. Будь то Гринпис, центр добрососедства или женсовет, профсоюз или церковь, организации, помогающие старикам и инвалидам, акции солидарности с развивающимися странами или многочисленные группы поддержки иммигрантов, люди повсюду ежедневно прилагают значительные усилия, выполняя свой гражданский долг во имя всеобщего блага. Есть такая вещь, как гражданское общество, и оно сильнее, чем думают многие его активисты. Организации трудящихся также не должны позволять убеждать себя, что они неправы, протестуя против обесценивания труда, или что они просто пытаются отсрочить неизбежное. Справедливость — это вопрос не рынка, а власти. Поэтому массовые забастовки во Франции, Бельгии и Испании указывают верное направление. Даже и направленные отчасти на защиту интересов привилегированных государственных служащих, они все же явились законным протестом против перераспределения снизу вверх. Большинство населения этих стран так их и восприняло, иначе они не получили бы столь широкой общественной поддержки. Точно так же профсоюзные демонстрации в Лондоне, Бонне и Риме являются признаком той силы, которую можно наращивать по всей Европе до тех пор, пока правительства уже не смогут ее игнорировать.

Те же цели преследуют многочисленные активисты и представители крупных христианских конфессий. Хотя пассивные члены паствы и не внемлют их призывам, но увлеченным молодым людям они предоставляют неоценимое пространство для их собственных социальных инициатив. Стабильно высокий уровень участия в конгрессах евангелической церкви Германии является признаком широко распространенной потребности в организации и солидарности даже в высокопроизводительном обществе.

Между тем идет брожение в среде экономической и политической элиты Европы. Многие, даже если они не признают /309/ этого открыто, глубоко обеспокоены тем, что старый континент все больше американизируется. Несколько более решительных людей даже начали публично высказываться за смену курса. Например, Рольф Герлинг, миллиардер и главный акционер крупнейшей европейской компании по промышленному страхованию, объединился с другими представителями этого мощного в финансовом отношении сектора для борьбы за экологическую перестройку индустриальных стран. «Наше представление о мире выворачивается наизнанку», — говорит он, предрекая эпохальное изменение, «подобное переходу от средневековья к новому времени»[11]. Он намерен вложить часть своего капитала, чтобы помочь компаниям, выпускающим действительно «продукцию будущего», совершить прорыв. Гораздо больше, чем в Германии, в правильности направления, в котором движутся их страны, сомневаются влиятельные промышленники романской Европы. Когда президент Франции Жак Ширак говорил о том, что процесс глобализации должен быть поставлен под контроль, он выражал растущее недовольство лидеров отечественного бизнеса, вынужденных сокращать заработки и рабочие места вопреки своему желанию. А в Италии бывший шеф Fiat Умберто Аньелли предупредил, что «если социальные издержки {на адаптацию к мировому рынку}, станут непомерными», то в отдельных странах ЕС снова «разовьется менталитет осажденной крепости».

Таким образом, почти во всех странах Западной Европы накопилось достаточно социальной энергии для выступления против диктатуры рынка и за демократические реформы, в противовес индивидуалистским течениям и «новым правым». До сих пор это еще нигде не вылилось в реальную силу для формирования политики. Но будет ли так всегда? Слабость европейской альтернативы — не в отсутствии поддержки избирателей, а в ее раздробленности в виде различных национальных или региональных движений. В эпоху транснациональной экономики любая инициатива по реформированию, заканчивающаяся у границ своей страны, не стоит этого названия. Неужели нельзя сплотить многие миллионы сознательных граждан в заслуживающий доверия альянс и предложить им общеевропейскую перспективу? Европейский Союз принадлежит нам всем, а не только чиновникам и технократам.