Западня глобализации

В Дирборне, штат Мичиган, наиболее квалифицированные инженеры компании Ford Motors, второго по объему производства изготовителя автомобилей в мире, работают перед многочисленными экранами компьютеров. Они без труда демонстрируют симбиоз человека и машины. Разработчик шасси делает пометки электронным пером на чертежном поле своего рабочего стола. Быстрое касание здесь, линия там, и он видит на своем мониторе очертания новой модели «форда», которая, вероятно, вскоре будет привлекать внимание покупателей в выставочных залах по всему миру. Вдруг из неприметного громкоговорителя рядом с монитором раздается бесцветный анонимный голос: «Мне нравится, но что, если мы сделаем это вот так?». И эскиз автомобиля на экране меняется, словно по мановению некоей призрачной руки, становясь чуть закругленнее сверху и еще элегантнее по бокам.

Невидимый помощник сидит в Кёльне, в европейской штаб–квартире Ford. Одновременно или посменно сотрудники германского /135/ отделения работают со своими коллегами из Дирборна над одними и теми же проектами. Они соединяют воедино европейские, американские и японские идеи и визуальные образы. Повсюду установлены компьютеры Silicon Graphics: пять лабораторий на разных континентах образуют единое глобальное автомобильное конструкторское бюро, в котором все виртуальные испытания столкновением и аэродинамические расчеты для каждой модели должны проводиться совместно.

Проектирование с помощью видео– и компьютерной связи через океаны и часовые пояса часть самой радикальной реорганизации из всех, когда–либо проводившихся в корпорации Ford. С начала 1995 года региональные отделения больше не разрабатывают собственных моделей, и готовые проекты одного отделения больше не переделываются другим и не дорабатываются третьим. Вместо этого шеф Ford Алекс Троттмен приказал слить прежние региональные корпорации в две более крупные единицы, одна из которых должна была обслуживать рынок в Европе и Соединенных Штатах, а другая – в Азии и Латинской Америке. Внедрение новейшей компьютерной технологии, еще недавно казавшееся долгим и хлопотным занятием, теперь распахивает ворота перед всемирно интегрированной корпоративной машиной. При проектировании, закупках и сбыте Ford стремится избежать любого дублирования в работе путем перевода работы подразделений, включая наиболее отдаленные провинциальные филиалы, в режим он–лайн. Результатом являются «глобальные машины» – свидетельство того, что Ford опять устанавливает мировой стандарт наиболее эффективного производства автомобилей. Эти нововведения сокращают затраты на миллиарды долларов и, вероятно, делают ненужными несколько тысяч высококвалифицированных и высокооплачиваемых менеджеров, инженеров и продавцов. При создании последней продаваемой во всем мире модели, «мондео», конструкторам фирмы для завершения проекта потребовалось два месяца и двадцать международных рабочих совещаний. Что же касается новейшей модели, «тауруса», то понадобилось всего лишь пятнадцать рабочих дней и три контрольных заседания, прежде чем правление дало «зеленый свет» на запуск в производство, – скачок эффективности более чем на 100 процентов [1]. /136/

«Революция на "Форде"» (определение «Экономиста») произошла не под давлением финансового кризиса; в 1994 году, например, корпорация заработала прибыль в 6 миллиардов долларов. Троттмен и его руководящие кадры просто используют возможности самой современной сетевой технологии, и все остальные последуют за ними, и не только в автомобилестроении.

Сектор за сектором, профессия за профессией, мир труда действительно революционизируется, и вряд ли кто–нибудь останется от этого в стороне. Политики и экономисты тщетно ищут замену рабочим местам «синих воротничков», ликвидируемым на верфях Vulkan, в авиационных ангарах Dasa или на сборочных линиях Volkswagen. Боязнь избыточности давно поселилась в офисах «белых воротничков» и распространяется на секторы экономики, прежде бывшие наиболее защищенными. Занятие на всю жизнь уступает место случайной работе, и люди, еще вчера полагавшие, что карьера им гарантирована, обнаруживают, что их квалификация превратилась вдруг в бесполезные знания.