Западня глобализации: атака на процветание и демократию

Свои взгляды меняют не только инакомыслящие интеллектуалы вроде Туроу, Рейча и Луттвака. Люди, на практике вовлеченные в экономическую и политическую жизнь, тоже явно сомневаются в правильности господствующей тенденции и задаются вопросом, не слишком ли далеко политика уже оторвалась от экономики. Сенатор-республиканец Конни Мэк, к примеру, немало способствовал принятию нового законодательства как председатель сенатского комитета по экономике, но весной 1996 года признал, что «трудолюбивые американцы полны справедливого скептицизма»; «они чувствуют, что что-то прогнило»[235]. А Алан Гринспен, который как глава Федерального резервного банка Нью-Йорка всегда осуждал любые перераспределительные шаги в государственной политике, на слушаниях в Конгрессе предостерегающе заявил, что растущее неравенство стало главной угрозой американскому обществу[236]. Эффектный поворот на сто восемьдесят градусов совершил Стивен Роуч, главный экономист в Morgan Stanley, четвертом по величине инвестиционном банке Нью-Йорка. Книги и исследования Роуча менее чем за десять лет сделали ему имя в стратегии управления. Выступая в телевизионных ток-шоу, в университетах, в Конгрессе и на эксклюзивных семинарах для менеджеров, он последовательно отстаивал сокращение рабочей силы и гораздо более простую модель корпоративной организации. Но в четверг 16 мая 1996 года все корпоративные клиенты его банка получили письмо, в котором он, словно какой-нибудь католик-реформатор прошлого, публично отрекался от своих убеждений. «Я годами превозносил рост производительности как некую высшую добродетель, — писал он. — Но должен признать, что по зрелом размышлении не считаю, что это привело нас в землю обетованную». В своем письме Роуч сравнил реструктуризацию американской экономики с примитивной подсечно-огневой системой земледелия, при которой за непродолжительным периодом урожайности неизбежно следует утрата плодородия почвы, от которого зависит жизнь тех, кто ее обрабатывает. Частью данного образа действий является стратегия рационального управления и сокращения размеров. Если руководители американских корпораций в ближайшее время не сменят курс и не будут наращивать рабочую силу вместо того, чтобы лишать ее квалификации, стране не хватит ресурсов, чтобы удержаться на мировом рынке. «Рабочую силу, — подытожил Роуч, — нельзя выдавливать вечно. Тактика бесконечного сокращения рабочей силы и урезания реальной зарплаты— это в конечном счете рецепт индустриального вымирания»[237].

Как же перейти от сокращения к восстановлению? Критики вроде Роуча, Мэка и Рейча почти ничего на этот счет не предлагают, главным образом призывая топ-менеджеров принять во внимание долгосрочные социальные последствия своих действий. Но джинн уже выпущен из бутылки. «Горькая правда состоит в том, — прокомментировала «Файнэншл тайме» новую инициативу Роуча, — что как раз акционерам и менеджерам сокращения выгодны. Ныне Уолл-стрит предпочитает не зарабатывать доллар, а экономить его на расходах». Держатели акций наглядно это продемонстрировали на Нью-Йоркской фондовой бирже на следующий же день после появления циркулярного письма от экономиста из Morgan Stanley. Руководство корпорации по производству пищевых продуктов ConAgra объявило, что в текущем году оно уволит 6500 сотрудников и закроет 29 своих фабрик. Только одна эта новость подняла цену акций ConAgra так высоко, что биржевая стоимость компании за 24 часа подскочила на 500 миллионов долларов[238]. Эта быстрая обратная связь между финансовым рынком и топ-менеджерами, соблазненными опционами на акции, только подстегнула борьбу за повышение эффективности и удешевление труда. Но даже если бы можно было устранить в США влияние стремления к краткосрочной выгоде на ход событий либо законодательным путем, либо путем переубеждения внутренних инвесторов, то и в этом случае вряд ли удалось бы повернуть вспять снижение зарплат и покупательной способности американских трудящихся. Ибо пока американская элита приходит в себя и размышляет об альтернативах, транснационалы давно уже начали ту же самую борьбу в других индустриальных странах ОЭСР. Европа и наиболее развитые страны Азии, по-видимому, намерены и впередь неуклонно следовать в кильватере капитализма американского образца, и ситуация с рабочими местами и заработной платой продолжает ухудшаться. Зачастую конкуренция на потребительских рынках является лишь косвенной причиной этого процесса. Механизм транснациональной сети действует быстрее.

«Что же еще осталось немецкого в Hoechst?»