Западня глобализации

Наиболее бдительные директора компаний и экономисты осознали эту опасность уже давно. Тиль Неккер, долгие годы являющийся президентом Ассоциации германской промышленности, — не единственный, кого беспокоит, что «глобализация приводит к такой скорости структурных изменений, с которой все большее число людей просто не в силах справиться. Как нам управлять этим процессом, чтобы рынки открывались, но изменения оставались под контролем?»[407]. Перси Барнвик, глава машиностроительного гиганта Asea Brown Boveri (ABB), имеющего 1000 дочерних компаний в 40 странах, сделал даже еще более серьезное предупреждение: «Если компании не найдут достойного ответа на проблему бедности и безработицы, трения между имущими и неимущими приведут к заметному росту насилия и терроризма»[408]. Другой человек, видящий зловещее предзнаменование, — Клаус Шваб, который, будучи устроителем и президентом Всемирного экономического форума в Давосе, вряд ли может быть заподозрен в каком-либо социальном романтизме. По его мнению, существующие тенденции «умножают людские и социальные затраты на процесс глобализации, доводя их до уровня, при котором социальная структура демократий подвергается беспрецедентному испытанию». Ширящееся «ощущение беспомощности и беспокойства» является предвестником «разрушительной реакции», движения сопротивления, ныне вступающего в «критическую фазу». «Все это, — заключает он, — ставит политических и экономических лидеров перед необходимостью показать, каким образом новый глобальный капитализм может функционировать на благо большинства [населения], а не только управляющих корпораций и инвесторов»[409].

Но это именно то, чего апостолы рынка продемонстрировать не в состоянии. Можно без труда показать, как нарастающее международное разделение труда помогает повышать производительность мировой экономики. Интеграция мирового рынка экономически очень эффективна. Но при невмешательстве государства глобальная экономическая машина абсолютно неэффективна в распределении производимого таким образом богатства; число проигравших намного превосходит число выигравших.

Именно поэтому проводимая до сих пор политика глобальной интеграции и не имеет будущего. Всемирная свободная торговля не может быть устойчивой, если она не подкреплена социально ответственным государством. Разумеется, Бонн — это не Веймар, а государства сегодняшней Европы, за исключением преемников Югославии, несравнимо более миролюбивы, как у себя дома, так и на международной арене, чем 70 лет назад. Ни одно коммунистическое движение не борется за свержение существующей системы, и нигде в Европе генералы или фабриканты оружия не планируют захвата соседних стран, но опасность, исходящая от анархического развития транснациональных рынков, осталась прежней. В воздухе вновь витает предчувствие всемирного биржевого краха, о чем те, кто играет с миллиардами на электронном рынке мировых финансов, знают лучше остальных. И опять демократические партии в одной стране за другой переживают кризис, не имея представления, каким образом и в каких областях они могут снова взять бразды правления в свои руки. Если правительства только и делают, что уговаривают население приносить во имя прогресса жертвы, от которых выигрывает только меньшинство, то на следующих выборах им придется всерьез учитывать вероятность ухода в отставку. С каждым новым процентом роста, безработицы или уменьшения заработков растет риск того, что политики, не зная, что делать, снова ухватятся за соломинку протекционизма, запустив торговые или валютные войны, которые приведут к экономическому хаосу и оставят все страны в еще худшем положении, чем прежде. Для того чтобы это произошло, вовсе не обязательно, чтобы на выборах победили националисты или другие сектанты. Зачем? Находящиеся сегодня у власти сторонники свободного рынка с успехом могут стать завтрашними протекционистами, если они сочтут, что это может принести им достаточное количество голосов[410].

Такой вариант развития событий возможен, но не неизбежен, потому что сегодня у нас есть неоценимое преимущество исторического опыта, из которого мы знаем, что отдельное государство не может вырваться из глобальной западни собственными силами. Поэтому мы должны искать и использовать другие выходы из положения. Дабы не соскользнуть обратно в экономический национализм, необходимо регулировать единый рынок посредством восстановления государства всеобщего благоденствия, с тем чтобы огромные выигрыши в эффективности что-нибудь значили бы для каждого гражданина. Только таким образом можно будет обеспечивать высокую степень поддержки рыночной системы, открытой миру.