Западня. Каролинец.

Мендвилл, которого труднее было сбить с толку и отвлечь от главного, чем лорда Уильяма, не позволял себе роскоши долго предаваться эмоциям и сразу приступил к вопросам по существу.

– Джентльмены? – переспросил он. – Вы сказали, это были джентльмены, Стивенс?

– Да, ваша честь.

– Это исключает предположение об ограблении. Дело приобретает политическую окраску. Кто были эти джентльмены, Стивенс? Сдается, вы их знаете.

– Нет, капитан, не требуйте от меня имен! – нервно запричитал Стивенс. – Я не хочу составить компанию Фезерстону.

– Вот как? – Мендвилл задумался и пальнул наугад: – Одним их них был Лэтимер, не так ли?

Это предположение повергло Стивенса в ужас.

– Я не говорил этого! Я никогда не говорил этого! Ваша светлость, я не называл никаких имен, – взмолился он. – Вот вы, сэр, – метнулся он к Иннесу, – будьте моим свидетелем, сэр, я же ни слова не говорил о том, кто это сделал.

Мендвилл рассудил, что за Стивенса все сказала его паническая реакция. В тот же миг в его памяти всплыла картина: Гарри Лэтимер в Фэргроуве вытаскивает из кармана бутылочно-зеленого сюртука тяжелый пистолет… Поэтому он выпустил еще один пробный шар:

– Как вы полагаете, пистолет у мистера Лэтимера был заряжен?

– Я не проверял – это могло стоить мне жизни… – ответил Стивенс, прежде, чем осознал, что проговорился.

– А двое других? Кто были они? – спросил лорд Уильям.

– Не спрашивайте меня, мой господин! Это члены Провинциального конгресса, и почта сейчас находится в конгрессе или в одном из комитетов.

И его оставили в покое. Лорд Уильям был слишком озабочен и слишком встревожен собственно происшествием, чтобы перегружать свой мозг деталями, мысли же Мендвилла захватило открытие, что главным действующим лицом нового налета опять оказался Лэтимер; кто были остальные, его мало волновало.

– Ну, а теперь что вы собираетесь предпринять? – спокойно поинтересовался капитан после того, как Стивенса отпустили.

– Что тут можно поделать? – его светлость был в отчаянии и даже не пытался этого скрыть.

– На мой взгляд, ответные меры очевидны, хотя… Я жду распоряжений вашей светлости, – И он щелкнул табакеркой.

Губернатор сварливо заметил:

– Черт бы побрал ваши советы, Мендвилл! – Мысли его блуждали вокруг другой, менее насущной проблемы. – Как бы то ни было, я сомневаюсь, что в захваченной почте содержались какие-нибудь депеши для меня. Мои прибывают на «Чероки». Так что вряд ли это им что-нибудь даст.

Мендвилл набрал щепоть табаку и задумался, потом произнес:

– Будем надеяться, так оно и есть. Но даже в этом случае нападение на почту его величества не становится менее тяжким преступлением. И здесь, и в Англии оно карается смертной казнью. Если вы ничего не предпримете, то, честное слово, потеряете уважение и поддержку немногих оставшихся в провинции верноподданных короля. С тем же успехом вы могли бы собраться и уехать, ибо совершенно перестанете контролировать ситуацию.

– А если я арестую Лэтимера, как вы рекомендуете, случится то же самое и даже кое-что похуже. Я перестану контролировать ситуацию потому, что меня вышвырнут вон; да еще начнется гражданская война.

– Хорошо, но если Лэтимер остается на свободе и будет устраивать свои заговоры, то гражданская война вам также гарантирована. Так что вы находитесь между двух огней. Вы теперь поняли, с каким человеком имеете дело. Отчаянный авнтюрист и самый опасный бунтовщик в провинции. С каждым днем, проведенным на свободе, он становится все опаснее, ибо одновременно растет его популярность. Совершенно ясно, как с ним поступить, причем сделать это надо без промедления. Посадите его на английский корабль и отправьте в Лондон. Пусть там с ним разбираются.

Губернатор на минуту замер, размышляя.

– Это было невозможно вчера, – сказал он наконец, растягивая слова, – но, исходя из ваших же слов, это еще более невозможно сегодня.

– И будет окончательно невозможно завтра, – подхватил Мендвилл, – когда необходимость в этом станет неизмеримо острее. Колебания вашей светлости уже привели к теперешним трудностям. Эти мерзавцы играют на ваших сомнениях. Это трусы, злоупотребляющие вашим великодушием. Вы чересчур с ними нянчились начиная с самого своего приезда. Продемонстрируй вы сразу силу власти, покажи вы им, что отнюдь не страшитесь призрака гражданской войны, которым они всячески запугивают нас, и все сложилось бы иначе. Они играют на ваших сомнениях и ваших опасениях. Преодолейте их, нанесите удар, и вы увидите, как они замечутся в ужасе. Время выжидания, полумер и компромиссов миновало.

Наконец Мендвилл отчасти убедил губернатора – его напористость, твердость и то, что, не в пример лорду Уильяму, он не позволял сомнениям и опасениям парализовать свою волю, подействовали на лорда Уильяма.