Западня. Каролинец.

Она начала как-то растерянно озираться, и Лэтимер интуитивно понял причину ее колебаний. В страхе, что она из самопожертвования или от отчаяния оговорит себя, он властно крикнул:

– Правду, Миртль! Правду, что бы потом ни случилось!

Она мгновенно успокоилась.

– Нет, – ответила Миртль твердо. – Клянусь, я этого не делала.

Ратледж удовлетворенно кивнул.

– Если к свидетельнице больше нет вопросов… – Помолчав, он протянул руку к колокольчику и, видя, что никто из присутствующих не шелохнулся, позвонил.

На пороге возник Шабрик.

– Человек, называющий себя Нилдом, уже здесь?

– Да, сэр.

– Введите его, – приказал Ратледж и, воспользовавшись небольшой передышкой, склонился над своими записями.

Глава XVII. КАРА ГОСПОДНЯ

Майор Мендвилл в сопровождении двух солдат твердым шагом вошел в комнату. Он держался прямо и уверенно.

После окончания допроса Том Айзард отвел Миртль в сторону и усадил на другой стул. Повинуясь знаку Ратледжа, Шабрик и охранники отошли немного назад, оставив узника перед губернатором.

Темные проницательные глаза англичанина оценили ситуацию с первого взгляда. Хотя многое в ней ему пока оставалось неясным, по тому вниманию, с которым его разглядывали, он почуял грозящую опасность и сразу заподозрил, что его подлинное имя уже не секрет для присутствующих. Ему не оставили времени на сомнения.

– Мы знаем, – без вступления заявил Ратледж, что вы – капитан Мендвилл, офицер британской армии.

Стремительное начало чуть обескуражило Мендвилла, и это отразилось на его лице, но из равновесия он вышел только на мгновение. В следующий миг он холодно и изысканно поклонился и поправил губернатора точно так же, как поправил недавно Лэтимера:

– Майор Мендвилл, с вашего позволения. – И добавил не без иронии: – Ваш покорный слуга.

– Вы признаете, что являетесь британским агентом?

– Принимая во внимание платье, которое вы на мне видите, едва ли мое признание внесет нечто новое.

Не проявляя признаков страха, он рассуждал, он иронизировал над собой и почти веселился. В конце концов, он был истинным представителем своего поколения и своего круга. Как он жил, так и умрет, и что бы ему ни было уготовано, он не отступит от кодекса поведения, подобающего его происхождению. Он держался с таким достоинством, что неопрятная одежда вместе с гримом уже не вызывали отвращения.

– Вы сознаете, что вас ожидает, майор? – поинтересовался Ратледж.

– Разумеется. Но это никоим образом не повлияет на мою способность трезво мыслить.

Ратледж рассматривал его добрую минуту, прежде чем задать следующий вопрос.

– Почему, на ваш взгляд, майор Лэтимер не выдал вас немедленно – сразу после того, как разоблачил?

Мендвилл взглянул на Лэтимера, и слабая улыбка искривила его губы. Потом перевел глаза на Миртль, и, встретив в ее взгляде приговор, прикрыл векии выпрямился. Улыбка

– Я привел майору Лэтимеру убедительные доводы, согласно которым он не мог меня выдать, не подвергая серьезной опасности свою жену и самого себя.

– Можете вы повторить эти доводы?

– Именно это я и намереваюсь сделать. Игра, я вижу, проиграна, как и большинство игр, в которые я играл. Я всегда был неудачливым игроком… но, по крайней мере, я умею проигрывать. – И история, которую он вслед за этим рассказал, с точностью до мелочей повторяла то, что присутствующие уже слышали.

Когда он закончил, Ратледж задумчиво поинтересовался:

– Вы говорите, что поведали миссис Лэтимер о чудовищном спектакле, который разыгрывал перед нею ее отец последние полгода?

– Совершенно верно.

– В то же время, по собственному вашему признанию, вы помогали Кэри. Тогда зачем вы выдаете его теперь?

– Назовите это общечеловеческой слабостью говорить правду перед лицом смерти. Если вас это не устраивает, считайте, что пока я рассчитывал на выигрыш в конечном итоге, мне хватало самообладания, чтобы способствовать грязному делу. Но этот побудительный мотив исчез вместе с надеждой. Я никогда не относился к тем, кто практикует подлость ради подлости.

Скорее всего, это была не вся правда, но доля истины в его словах наверняка имелась.

Следующий вопрос Ратледжа всех немного ошеломил.

– Что бы вы сказали, если б узнали, что миссис Лэтимер передала своему отцу секретную информацию, полученную от мужа и полезную для британцев?

– Помилуй Бог! – непритворно изумился Мендвилл. – А что сказали бы вы, ваша светлость? Тут не о чем говорить!

– И все же такая информация была передана, – настаивал Ратледж.

– Миссис Лэтимер? – вскричал Мендвилл и сказал презрительно: – Господа, какой чепухой засорены ваши мозги!

Ратледж пригласил своих товарищей спрашивать свидетеля, если они пожелают. Те не пожелали, и Шабрику было приказано увести Мендвилла и ввести сэра Эндрю Кэри.

Мендвилл поискал глазами Миртль, безмолвно моля о прощении. Он сделал для нее все, что мог, и теперь ее взгляд был исполнен благодарности и сострадания.