Западня на сцене

— И опять-таки скорее всего это Вондри. Но я не сбрасываю со счетов и Вестхаузена.

— Вполне возможно. Но и Штейнике ведет себя подозрительно. Был на репетиционной сцене, а нам откровенно солгал.

— Рассуждая подобным образом, список подозреваемых можно расширять и расширять, — вслух рассуждал майор. — Но вы правы, когда ищете связь между кражей и покушением на Пернвица. Поэтому я предлагаю уделить этой версии больше внимания. Нам нужны неопровержимые факты: например, украденные предметы. Где-то они должны найтись — не исключено, в самом театре!

— Эх, знать бы, кто это в тишине варит свой супчик! — вздохнул Маркус.

— Я грешу на Вестхаузена, — сказал Штегеман. — Он позволил бы отрубить себе правую руку, лишь бы засадить за решетку любовника своей драгоценной женушки.

— Судя по вашему же описанию, Вестхаузен — комок нервов и больше ничего. Он привык не только к семейным неприятностям, — напомнил майор. — Кроме того, о несчастном случае с Пернвицем он вряд ли что-либо знал — из театра он ушел задолго до случившегося.

— А вдруг он незаметно вернулся? Все входы и выходы ему отлично известны.

— При всем желании не представляю себе, чтобы такой человек уготовил западню главному режиссеру, лишь бы насолить своему обидчику. И как — чтобы на того пало подозрение?! Нет, увольте, чересчур это хитро, заумно. Давайте-ка лучше еще раз пройдемся по всему списку. Пернвица не любили в труппе. У него было много завистников и тайных недоброжелателей.

— И в этом списке на первом месте стоит Вондри.

— Хорошо, начнем с него…

Вскоре после четырех часов дверь открылась, и в палату вошла старшая сестра, обладавшая взглядом боевого генерала и голосом фельдфебеля, остановилась в ногах постели, подбоченилась и пророкотала:

— Вы добились своего, мучитель вы этакий! Одевайтесь — и марш отсюда!

С возгласом «кр-расотища!» Вечорек вскочил с постели, схватил со стула брюки, натянул через перевязанную голову рубашку и крикнул:

— Вы ангел, сестра Брунгильда!

Старшая сестра поджала губы, изображая, очевидно, благодарную улыбку, и тут же лицо ее сделалось еще более мрачным, чем обычно.

— В начале будущей недели явитесь в процедурный кабинет. И ни капли алкоголя в праздничные дни!

— Я пока не спятил! — просиял молодой осветитель, уже почти одетый. — Сколько внимания вы мне уделили — и чтобы я вас подвел?!

Он сделал вид, будто хочет обнять дородную медсестру, но исполненный достоинства взгляд остановил его, и, вместо того чтобы обнять, он завертелся на месте волчком.

— Эх, расцеловал бы я вас, сестра Брунгильда!

— Прежде вам следовало бы постричься и сбрить с лица эту щетину, — парировала старшая сестра. — Ну и вид у вас!

Не обращая внимания на дружный смех остальных больных в палате, она повернулась и прошествовала к двери. Там еще раз оглянулась.

— Кстати, я вам еще не говорила?.. Пришла ваша невеста. Вечорек ничего не ответил, но по глазам было видно, как он рад.

— Мог бы оставить нам свои сигареты, — с упреком проговорил лысый старик, лежавший у окна.

— Лови!

И в его сторону полетела пачка «Каро».

— Счастливо оставаться! Не поминайте лихом!

В конце коридора у лифта он увидел Кики с букетом цветов в руках. И вот он уже обнимает и целует ее.

— Малышка моя, знала бы ты, как я рад!

— И я!

Автобус был пуст. Перед самым отправлением вошли еще две молоденькие медсестры и сразу же принялись о чем-то шептаться.

— Я договорилась с моей хозяйкой, — тихо проговорила Кики, устроившись поудобнее. — Можешь у меня остаться подольше…

Когда автобус за Шведскими воротами свернул на Торговую площадь, Вечорек сказал:

— Слетаю-ка я на минутку в театр. Со мной пойдешь или домой?

Она отодвинулась от него, посмотрела с упреком. Он втянул голову:

— Понял, виноват.

— Что тебе понадобилось в театре?

— Военная тайна, — попробовал отшутиться он.

— Болтун! — Но, увидев его хитрое-прехитрое лицо нашкодившего мальчугана, невольно рассмеялась. — Ладно, у меня есть еще кое-какие дела по хозяйству. Но не заставляй меня ждать слишком долго!

Он не ответил, только крепко прижал ее к себе.

Автобус остановился, и обе медсестры вышли вместе с ними. Мимо прошла и села в автобус высокая темноволосая женщина. Загудели церковные колокола.

— Разве это не Кречмар? — спросила Кики, глядя вслед отъехавшему автобусу.

— Ну и что? — Вечорек нетерпеливо тянул ее дальше.

— Хотелось бы знать, куда это она собралась в такое время?

— Куда-куда? К хахалю своему. В Карлсберг.

— К Вондри… в сочельник?.. Ты серьезно?..

Девушка остановилась и недоверчиво посмотрела на него.

— А что тут такого? — Вечорек даже удивился. — На каком свете ты живешь, малышка?

— Я бы не смогла… Или — или!

— Ну да, ты! — Он осторожно поцеловал ее в самый кончик холодного носа.

— Знаешь, а мне Вестхаузена жалко.

— А мне нет! Нечего ему было жениться на молоденькой!

— Не болтай! Что ты в этом понимаешь?

И, оставив его, перешла на другую сторону улицы.

— Я жду тебя, не задерживайся!

Испустив крик индейца, Вечорек помахал ей букетом. И перебежал через площадь с такой скоростью, будто никогда не видел больницы изнутри.