Западное побережье: ЕГО ИГРА

– Какая разница Росс? Ты сбрендил?! – в Алане закипает ярость, – Вы с ней закончили и что потом случилось?

– Мы не закончили. – останавливаю его пыл, – Как только я понял, что случилось, она сразу же встала и убежала.

Ее обиженное, как у ребенка лицо, словно отобрали конфетку и случилась катастрофа застыло в моей памяти. Ее большие голубые глаза и длинные ресницы, наполненные слезами и гневом.

Понятия не имею, как забыть это. Она даже снилась мне.

– Я вспомнил о Марии. Наш первый секс был, когда мы еще были невинны. Эта девушка напомнила мне то время.

– Черт тебя побрал, Росс.

– Мне никто никогда не напоминал мою жену. И я почувствовал боль, вот здесь. – тыкаю пальцем в грудь, – Словно, я причинил боль моей Марии.

– Росс. – брат хочет что-то сказать, едва сдерживая пыл.

– Я чувствую себя виноватым перед Марией. Перед собой. Я предал ее.

– Росс! – кричит Алан, – Встань.

– Зачем, Алан? – хмурюсь я.

– Встань, говорю тебе!

Лениво поднимаюсь, и шагаю к брату.

– Что?

По лицу прилетает не слабый кулак Алана. Я корчусь от мимолетной боли, ярость закипает в жилах и взрывается в частицах мозга.

– Ты че творишь, придурок? – кидаюсь на Алана изо всех сил, хватая его за шиворот кофты.

      Алан не сопротивляется, но его соперничающий взгляд направлен точно мне в лицо.

– Послушай сюда, Росс! Твоя жена умерла. Два года назад, если ты вдруг не забыл. Ее нет. Как нет ее души и тела, она ничего не может чувствовать. Она чертов труп. Ты сам похоронил ее и отомстил людям, кто был причастен к ее смерти!

– Я знаю! Я знаю! Заткнись! – взрываюсь я, еще немного и мой кулак окажется на лице брата.

Он давит на больную открытую рану.

– Заткнись, Росс! Та девчонка, отдельная душа, она не твоя ебаная собственность. Ты причинил боль ей, а не Марии. Ты трахнул ее, а не Марию. И ты должен извиняться перед ней, потому что она блять отдельная личность! Смирись уже, смирись блять! Два года! Прошло два года, Росс! Никто не вернет тебе твою жену!

Алан прав! За это я его не переношу! Только он имеет право высказывать мне истину прямо в лицо.

Я отпускаю его и скидываю на пол первое, что попадается под руку на рядом стоящем столе. Его слова вырезают мне мозг, вырезают память о моей жене.

– Слушай сюда. Мне надоело трахать тебя просьбами пить таблетки и вести дневники, потому что ты нихера не делаешь. Ты не хочешь себе помогать нормальным путем. Отныне никакой психотерапии. Я твой брат, и я набью тебе морду, если ты еще раз сделаешь подобную херню, Росс. Ты должен пойти и извинится перед этой девчонкой! Ты даже понятия не имеешь какая у нее может быть судьба!

Вот он глоток свежего воздуха, который был мне так необходим. Только я не ожидал, что этого самого воздуха будет так много.

Переизбыток различных чувств наполняет мои пустые сосуды. Вина, скорбь, безысходность.

– Где она сейчас?

– В гостевой комнате. Я поселил ее там.

– Я схожу к ней.

– Леви сказал, что вроде бы все хорошо.

– Лучше заткнись, Росс. Мало того, что ты оставил ей травмирующий сексуальный опыт, так еще и морально ее принудил к этому!

– Есть еще кое-что. – добавляю я.

– Ты не устаешь меня удивлять!

– Ее избил Рей, когда вез сюда. И два дня она лежала в отключке. О ней заботился Леви.

Алан глубоко вздыхает. Наверняка, сдерживает свой острый гнев. Он был чемпионом штата по боксу десять лет назад, так что мне лучше бежать от его ярости.

– Она хотя бы не школьница?

– За кого ты меня держишь? – оскорблен я, – Ей двадцать один.

– Я уже ничему не удивлюсь.

– Прости, Алан.

– Перед ней пойдешь извиняться, понял меня?! Придурок!

Дверь громко хлопает.

Он во всем прав. Я самый конченый человек в этом доме. И полный кретин.

Я не знаю, что теперь мне делать с этой девчонкой.

Мия. Красивое имя. И глаза у нее большие, цвета голубого чистейшего неба. Именно поэтому я выбрал ее тогда в клубе. Она отличалась от других. Движениями, взглядом, ощущением.

Моя Мария.. Алан прав. Она не может осуждать меня, она не может чувствовать. Она мертва. Я не верю в перерождение душ и Бога, ее тело перестало дышать два года назад, на этом ее жизнь оборвалась.

И мне пора бы принять это.

Кольцо на пальце туго сидит, я так и не решался его снять. Может сейчас пришло время?

Мне надо выяснить, как там Мия.

Надо прямо сейчас и точка.

Мия

      Всепоглощающая пустота разрисовывается воображаемыми мной линиями на пустой тарелке, где еще недавно лежал мой завтрак. Я терроризирую пространство, слезы высохли, и даже на них не осталось сил.