Западный Берлин и советская дипломатия (1963–1969 гг.)

Брандт о своем решении отказаться от встречи с Хрущевым сообщил в заявлении, сделанном вечером 17 января. Правящий бургомистр подчеркнул, что это решение он принял после того, как на него был оказан нажим «членами Христианско-демократического союза в правительстве Западного Берлина». Они угрожали немедленно подать в отставку в случае моей встречи с Хрущевым, добавил Брандт. «У меня создалось впечатление, — продолжал правящий бургомистр, — что решение, которое я принял, противоречит интересам города Берлин». Он заявил также, что западные державы не возражали против встречи между ним и Хрущевым. Брандт сообщил, что Аденауэр сказал ему по телефону днем 17 января: «Если бы я был на Вашем месте, я бы сделал это (встретился бы с Хрущевым — Р. Д.)»[77]. Резюмируя, Брандт отметил, что христианские демократы Западного Берлина по существу предъявляли ему ультиматум, и выбора у него не было.

Журналисты были поражены настроением полной подавленности, в котором Брандт сделал это заявление. Оно свидетельствовало о том, что правящий бургомистр действительно принял решение об отказе от встречи с Хрущевым крайне неохотно.¹ А на следующий день, 18 января, в заявлении по западноберлинскому радио Брандт сказал: «Я хочу со всей официальностью заявить, что советская сторона вела себя корректно. Все, что можно было требовать в смысле формы, срока и содержания такой беседы, было соблюдено. Я по — прежнему убежден, что готовность к такой встрече без всяких иллюзий с премьер-министром Советского Союза была и остается правильной»[78].^[79]

Амрен, оправдывая свои действия, приведшие к срыву встречи, заявил корреспондентам агентства ДПА: «После того, как Ульбрихт отказался предоставить пропуска (в Восточный Берлин — Р. Д.) и подтвердил полное единство с Хрущевым, нельзя было выбрать более неподходящее время, чтобы по собственной инициативе устраивать встречу с Хрущевым в Восточном Берлине. Как раз в нынешней обстановке не следует создавать впечатления, что советская неуступчивость принесет плоды на сепаратных переговорах с берлинским сенатом. Оснований дня такой позиции (у ХДС — Р. Д.) было тем больше, что ни один из членов сената не мог надеяться на какой-нибудь деловой положительный результат беседы с Хрущевым. Поэтому, как только ХДС узнал об этом, он с самого начала заявил категорический протест против таких намерений … При нынешнем политическом положении ХДС не мог содействовать такой встрече. Связанные с нею опасения подтверждались тем обстоятельством, что бургомистр (т. е. Амрен — Р. Д.), вопреки обычаю, не был привлечен к предварительным беседам и был поставлен в известность об установленных с советской стороной контактах только позднее»[80].

С критикой в адрес Брандта выступил также «депутат»[81] бундесрата от Западного Берлина, член ХДС профессор Ф. Фриденсбург. Какое бы это произвело впечатление, сказал он, если бы вдруг в печати появилась фотография Хрущева и Брандта с рюмками водки в руках, и одновременно на проволочном заграждении в Берлине был застрелен человек[82].

Срыв встречи Брандта с Хрущевым не могло не комментировать правление СДПГ. 21 января оно заявило, что было проинформировано о возможной встрече, а также о предварительных консультациях Брандта с тремя западными державами и канцлером Аденауэром. СДПГ заявила тогда, что «беседа должна состояться и что партия одобряет намерение Брандта»[83].

Вместе с тем представитель правления партии уклончиво ответил на вопрос, соответствуют ли действительности сведения, что заместитель председателя СДПГ Венер был против встречи Брандта с Хрущевым. Все же из его ответов следовало, что в руководстве СДПГ не было единого мнения в отношении намерения Брандта встретиться с советским лидером. Брандт, сказал представитель правления, хотел побеседовать с Хрущевым не в качестве заместителя председателя СДПГ, а как правящий бургомистр Западного Берлина.

С острой критикой, выдержанной в демагогических тонах, на Брандта обрушился первый секретарь правления СЕПГ Западного Берлина Г. Данелиус. В интервью восточногерманскому агенству АДН 23 января он заявил, что Брандт стал пленником аденауэровской партии ХДС, когда уступил под ее нажимом и отказался от встречи с Хрущевым. «Если Брандт, — сказал Данелиус, — в ущерб населению позволяет впрячь его в колесницу политики ХДС, значит еще раз подтверждается, что нет никакой разницы между политикой Аденауэра и позицией таких ведущих социал-демократов, как Брандт». Брандт, продолжал Данелиус, просил о беседе с Хрущевым из тактических предвыборных соображений. «ХДС не разрешил эту встречу. Брандт же, подчинившийся желанию ХДС, говорит о шантаже. Как бургомистр, Брандт имеет право вести также беседы. Кроме того, он располагает большинством голосов как в городском собрании депутатов, так и в сенате. Следовательно, ХДС не может шантажировать Брандта, если он не хочет, чтобы его шантажировали»[84].