Западный рубеж

— Точно, — обрадовался Артузов. — Так в рапорте и укажу. Да, можно еще товарища Мархлевского назвать, он здесь недавно бродил. Можно его завтра и на допрос Добржанского пригласить. Я пойду посмотрю, как там наш резидент, не нужно ли чего, а ты свои записи глянь.

Хорошо, что я писал карандашом, от перьевой ручки остались бы сплошные кляксы, но и так, мне теперь придется расшифровывать собственные закорючки, и диктовать исповедь резидента машинистке.

Может, поручить Татьяне? Все равно, она уже все слышала и почерк мой начала разбирать. Кстати, как она там, не заскучала? Мне сегодня пришлось убить немало времени, чтобы уговорить девушку сделать укол резиденту, а еще больше сил потратил на то, чтобы убедить ее выйти к незнакомым мужчинам в халате, надетом на голое тело.

Я зашел в комнату, где уже полностью одетая Татьяна грустно сидела на стуле и скучала. При виде меня, оживилась.

— А вот теперь, сволочь, я скажу о тебе все, что думаю!

С этими словами Татьяна залепила мне — своему начальнику, между прочем, смачную пощечину. А ручонка-то у «валькирии» тяжелая. Даже не знаю, как устоял на ногах, но искры из глаз посыпались, а в ушах раздался такой звон, словно голову сунули в огромный колокол.

Я потряс головой, а Татьяна, раздухарившись, собралась треснуть во второй раз. Нет, две затрещины — это уже слишком, сотрясение мозга можно заработать! Перехватив руку девушки, привлек ее к себе и крепко поцеловал.

— Гад ты, товарищ Аксенов, — отстранилась Татьяна и злобно посмотрела на меня.

— Знаю, что гад, — не стал я спорить.

— Руку отпусти! Я тебе еще разок в морду врежу!

— А за что? — удивился я.

— За то, сволочь, что я перед чужими мужиками титьками трясла, как последняя…

Девушка не сказала, кто именно, но и так понятно. А и на самом-то деле, на хрена было заставлять Татьяну надевать халат на голове тело? Мне-то казалось, что так эффект воздействия станет больше.

Отпустив женщину, вытянул собственные руки по швам, склонил голову и вздохнул:

— Бей.

Я приготовился закрыть глаза, но вместо того, чтобы залепить мне новую оплеуху, Татьяна крепко меня обняла и поцеловала так яростно, что у меня опять посыпались искры из глаз.

Я пнул ногой по двери, надеясь, что Артур догадается не мешать нам хотя бы с полчасика.

Глава 16 Чаепитие на Лубянке

Умница Артузов появился в кабинете лишь тогда, когда мы с Татьяной уже выглядели вполне респектабельно — одетые и с восстановленным дыханием. Девушка даже успела поправить прическу.

— Молодые люди, чаю хотите? — поинтересовался Артур, делая вид, что ничего не произошло.

Мы с Татьяной переглянулись. Она прыснула, а я подавил улыбку.

— Чай настоящий, из Китая, — уточнил Артур.

— А с чем чай? — поинтересовался я.

— С сухарями.

— И все? — разочарованно протянул я. — А где плюшки, где сахар?

— Да ты обнаглел, товарищ начальник губчека! Где я тебе сахар найду? — возмутился Артузов. Посмотрев на Татьяну, спросил: — Татьяна Михайловна, он всегда такой?

Спрашивается, откуда бы машинистке, работавшей у нас без году неделя, знать, каков ее начальник, но кокетливо поддакнула:

— Еще хуже. Требует, чтобы на завтрак сервировали веджвуд и чай пьет непременно с молоком.

— Ишь ты, — покрутил головой главный контрразведчик страны. — Товарищ Аксенов полюбил чай в английском стиле.

Этак, Артузов и на самом деле подумает, что я барствую. Но оправдываться не стану.

— Нет, Татьяна Михайловна ошибается, — возразил я. — Чай с молоком — это извращение. Я завтракаю исключительно черным кофе с рюмкой коньяка. Да, а еще с шоколадом.

— Точно, зажрался ты у себя в Архангельске, — хохотнул Артузов. — Тогда мы с Танечкой чай без тебя пить пойдем.

— Ну и идите без меня и чай с мармеладом трескайте, — хмыкнул я. — А я схожу, водички из бачка хлебну, вот и все.

— И пойдем, и будем трескать, а тебе не дадим, — хохотнул Артузов, подхватывая одной рукой Татьяну под локоток, а второй меня. — И останешься ты сидеть чаем непоеный.

— А я еще и Феликсу Эдмундовичу нажалуюсь — что Артузов плюшки зажал, — мстительно пообещал я.

— Жалуйся, — разрешил Артур, уже давясь от хохота. — Но тогда Председатель меня в Архангельск сошлет тебе в замы.

— Не-а, если ко мне в замы, то лучше не жаловаться. Такой зануда как ты душу вынет.

— А что, Артур Христианович тоже зануда? И даже большая зануда, чем Владимир Иванович? — заинтересовалась девушка. — А я-то считала, что самая большая зануда в чека мой начальник.

Артузов захрюкал от смеха, я тоже, и мы уже начали привлекать нездоровое внимание проходивших мимо чекистов, но Танечка, заняв позицию между двумя чекистскими начальниками, крепенько ухватила обоих под руки, слегка встряхнула нас, словно старшая сестра, ведущая с прогулки расшалившихся младших братьев.