Западный ветер

Речник понуро последовал за ним. От едких испарений светильник потускнел, начал мигать, и хотя Фрисс протёр его рукавом, это не помогло. Утешало лишь, что до выхода идти недалеко. Что-то блеснуло на стене под лучом светильника, а потом у Речника потемнело в глазах. Очнулся он у стены, в хлопьях облучённого металла, с гудящей головой. Что-то нестерпимо давило на уши.

Впереди, в окружении неровного зелёного сияния, стоял Гедимин, а его броню обволакивала подвижная полупрозрачная масса, стекающая со стен и потолка и всползающая с пола. Её было много, и двигалась она целеустремлённо, пытаясь поглотить добычу. Свет бил из-под пластин, содранных со сфалта, и под ним бесформенное существо чернело и распадалось на ошмётки. Сармат опустил сфалт к земле, погрузив его в липкую массу, и резко поднял над головой — и бесцветный кокон свалился с него и хлынул в разные стороны. Фрисс выхватил бластер и выстрелил наугад — найти у непонятной твари голову или сердце он не мог. Масса задымилась, вытянулась в сторону Речника, но тут Гедимин перехватил сфалт поудобнее и направил на неё испепеляющее излучение.

Фриссу снова показалось, что его ударили по затылку, луч бластера чиркнул по стене над текучей тварью, но непонятный враг уже бежал — втянулся в трещину между рилкаровыми кольцами, и посланное вслед ему излучение навряд ли серьёзно ему повредило. Речник поднялся, отряхиваясь от металлической трухи и гнилых листьев. На него смотрел сармат, болезненно щурясь от света. Одной рукой он прикрывал выемку в рукояти сфалта, из которой исходил яркий свет, и расплавленный фрил стекал по его пальцам и беззвучно капал на землю.

— Иди наверх, быстро! — рявкнул сармат, заметив ошарашенный взгляд Речника. Сквозь гул в ушах крик долетел до Фрисса, как неясный шёпот. Наверху он плюхнулся на кучу камней и зажмурился. Ноги держали его нетвёрдо, как будто он в самом деле ушибся головой. На камнях он просидел недолго — из пещеры ничего не было слышно, и Речник испугался за Гедимина. Он снова шагнул в тёмный туннель — и облегчённо вздохнул. Слышать мешал проклятый гул в ушах, а сармат уже подошёл к выходу. Он держался за стену и слегка пошатывался.

Чёрная броня на правой руке расплавилась полностью, обнажив слой сверкающего золотистого ипрона. Фрисс бросился навстречу, чтобы помочь Гедимину выйти, но понял, что просто не удержит такую тяжесть. Сармат перешагнул через завал у входа и прислонился к отвесной стене обрыва.

— Только эа-формы здесь и не хватало! — пробормотал он, глядя на Фрисса затуманенным взглядом. — Откуда она взялась?! Надо оставить предупреждение…

— Гедимин, ты лучше сядь, — покачал головой Фрисс. Бесформенная тварь умудрилась навредить даже бронированному сармату! И, судя по следам на пластинах, чуть не содрала с него броню…

— Чуть реактор не залил фрилом… — сармат посмотрел на оплавленную руку и поморщился. — Чем я думал, интересно… Нечего тут сидеть, Фриссгейн. Надо идти, я не хочу проснуться в объятиях этой твари. Дожечь бы её… Он с сожалением посмотрел на тёмную пещеру и побрёл к камню-указателю. Фрисс следил за ним с тревогой. Сармат очень старался держаться прямо, пока выжигал на плите новые знаки и отправлял какое-то сообщение с передатчика. Видно было, что все действия даются ему с трудом. Да и Речник ещё не мог ни быстро идти, ни связно думать.

— Эа-форма? Это то, что получается при эа-мутации? — спросил он, припоминая рассказы Халана. Гедимин кивнул и снова покосился на зияющий вход в пещеру.

— Это сармат. Надеюсь, его уничтожат быстро. Знать бы заранее — защитил бы уши… Из пещеры не доносилось ни звука. То, что когда-то было сарматом, утекло в трещины камней и лежало теперь под землёй, зализывая раны.

Гедимин торопил Речника — до ночи он хотел выбраться из лабиринта Чинчикоцоу.

Глава 14. Ойя

Солнце палило нещадно, приближаясь к зениту. Всё небо представлялось Речнику раскалённым белым диском. Он прикрыл ладонью глаза и окинул взглядом окрестности. Со священного холма было далеко видно, и увиденное вселило в Речника надежду. Там за соломенными ограждениями пестрели небольшие поля, рощицы краснолиста и одинокие Деревья Ифи, а поблизости виднелись невысокие холмики — местные жители домов не строили, а прятались от жары в землянках. Полуденный зной загнал всех в укрытия, только запоздалый небесный корабль летел низко над полями, торопливо взмахивая широченными оперёнными крыльями. А за полями, там, куда летела длиннокрылая хиндикса, поднимались земляные валы и невысокие сторожевые башни.

— Город! Человеческий город! Там люди! — радостно закричал Фрисс.

«И человеческая еда!» — хотелось ему добавить, но сармат наверняка обиделся бы. Фрисс ел одну Би-плазму с тех пор, как пришёл на станцию «Рута», и она в него уже не лезла. И почему его предки не придумали для сарматов такую искусственную пищу, которую могли бы есть сами?! У подножия холма громко и выразительно хмыкнули.

— Фриссгейн, ты спускаться собираешься?