Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика

В Сухуми я занимался разработкой и сооружением мощных высокочастотных генераторов для удержания плазмы в установках управляемого термоядерного синтеза. Стал ведущим инженером по высокочастотным генераторам для импульсных линейных ускорителей.

Одновременно окончил курсы инструкторов подводного спорта, что позволило принимать участие в гидроархеологических работах по поиску затонувших городов Диоскурии и Севастополиса. Увлекся спелеологией, альпинизмом и горным туризмом — всем тем, чем так славится солнечная Абхазия.

Это было замечательное время, когда интересная исследовательская работа в области атомной физики сочеталась с не менее интересными путешествиями под водой, под землей и в горах. Ко всему этому я приобщал с малых лет и моего сына Игоря.

Но всему, самому хорошему (впрочем, как и плохому) когда-то приходит конец. Из-за болезни Лили мы вынуждены были возвратиться в Харьков.

И снова жилье предопределило новый поворот в моей судьбе. Академик Даниленко И. А. предложил мне работу в Научно-исследовательском институте животноводства и обеспечил квартирой. Так я стал заниматься биофизикой и криобиологией. Окончил аспирантуру и защитил кандидатскую диссертацию на ученую степень кандидата биологических наук.

Остановка жизни холодом с последующим возвращением биологических структур в жизнеспособное состояние после оттаивания — надолго стало основным направлением в моей работе.

Не оставлял я и подводные исследования. Несколько летних сезонов принимал участие в комплексной археологической экспедиции в Херсонесе, выезжал в подводные экспедиции в Японское море: острова Сахалин, Кунашир, Шикотан, Монерон.

В 1975 году член-корреспондент Академии наук Украины Пушкарь Н. С. пригласил меня на работу в Институт проблем криобиологии и криомедицины АНУ. Почти 20 лет я занимался криобиофизикой в стенах этого замечательного исследовательского центра. Изучал сочетанное действие ультразвуковых и магнитных колебаний при замораживании и оттаивании костного мозга, клеток крови и других биологических объектов. Приоритеты в этой области были защищены десятком моих авторских свидетельств, освещены в нескольких монографиях.

В те годы в Харькове был создан Центр по изучению и техническому оснащению работ по проблеме своевременного предупреждения населения приморских районов Дальнего Востока о морских волнах, вызываемых подводными землетрясениями (цунами).

Одним из направлений этих работ являлось исследование возможности использования для прогнозирования цунами биологических предвестников. Эта тема в Институте проблем криобиологии и криомедицины была поручена мне. Море снова возвращалось в виде увлекательнейших исследований поведенческих реакций морских и наземных животных на предстоящие землетрясения и связанные с ними цунами.

В ходе выполнения этой тематики в 1981 и 1982 годах принимал участие в научно-исследовательских морских экспедициях в Тихом океане на судне «Валериан Урываев». Работы производились в Филиппинском море в районе Каролинских островов с заходами в Сингапур для отдыха экипажа и пополнения припасов.

В 1990 году я защитил докторскую диссертацию по специальности «криобиология».

Последние годы работал главным научным сотрудником в Институте проблем криобиологии и криомедицины НАНУ, в Институте животноводства УААН, профессором Государственного университета информационно-коммуникационных технологий МТСУ.

Так что, вопреки прогнозам моих армейских сослуживцев и опасениям врачей, я не потерялся на гражданке. Все эти годы занимался интересными работами, стал подводником, спелеологом, альпинистом и путешественником. А главное — сохранил активный жизненный тонус и оптимизм.

* * *

Что же происходило в это время со страной? Неугомонный Хрущев, разоблачивший культ личности Сталина и навесивший на него все грехи коммунистического режима, принялся восстанавливать «ленинские нормы» и строить новое светлое будущее. Если бы он строил его только в своей стране, то западный мир, может быть, еще мирился бы с угрозами «догнать и перегнать Америку» по мясу и молоку. Но Хрущев — бывший сталинец, а теперь — верный ленинец, не покидал мечты построить светлое будущее во всем мире.

Рабочий класс западных стран не спешил браться за мировую революцию. Ему и так неплохо жилось при проклятом капитализме. Коммунистические и прочие революционные партии исправно получали от СССР финансовую помощь, но тоже относились к практике революции с холодком. Оставалась надежда только на страны так называемого третьего мира. На тех, кто, получив или отвоевав независимость, не знали, что с ней делать, а главное — как ее реализовать в приличную жизнь. Ни денег, ни умения не было. Не было и опыта, чтобы отличить красивые лозунги от некрасивых дел.

И Советский Союз стал финансировать и вооружать народно-освободительное движение на всех континентах земного шара.

Все это осуществлялось на фоне беспрецедентной гонки вооружений двух миров: того, кто хотел разжечь костер мировой революции, и того, кто этой революции не желал. Первый называли лагерем мира, второй — лагерем войны.