Запах денег

— Как так, не получается? В чём проблема? Идея же отличная, со всех сторон замечательная…

— Ну, вот… — отвечает она. — Вроде как не вовремя мы с этой идеей. Не нужно сейчас в народных массах возбуждать нездоровый интерес к Афганистану и большому числу раненых, комиссованных и всё такое.

— Серьёзно? Не нужно возбуждать? Как это не нужно возбуждать?

— Похоже, серьёзно… — снова вздыхает она.

— Ты чего там, Ириш? — прислушиваюсь я. — Расстроилась?

— Да ну тебя, Брагин. Конечно, расстроилась.

— Не стоит. Какие варианты ещё имеются он не сказал?

— Нет. Сказал, что можно попробовать через полгодика к этому вопросу вернуться. Или, говорит, зайдите со стороны ДОСААФ. Если оттуда ещё запрос на это дело пойдёт, тогда легче будет.

— Ясно. Ну ладно. Значит, это он не в состоянии продавить идею. Подумаем, кого ещё можно подтянуть. Сдаваться не будем. Может, правда, в ДОСААФ поискать кого-то? Ладно, я подумаю, что можно сделать и завтра может тебе позвоню ещё.

Я диктую свой номер и мы прощаемся. Отдаю трубку администраторше, поворачиваюсь и налетаю на Наташку.

— Ой, ты чего здесь? — удивляюсь я.

— За тобой спустилась, нас уже звали на ужин. А ты с кем, с дядей Юрой сейчас говорил?

— Нет, Наташ. Вернее, да. Сначала с дядей Юрой, а потом с Новицкой.

— Понятно.

— Что?

— Ну, просто, ты её Иришей назвал, вот я и удивилась. Нет, я ничего, просто уточнила. Ну что, пойдём поедим? Честно говоря, спать охота, но голод тоже заявляет о себе.

Дежурная показывает, куда идти и мы заходим в зал. Он небольшой, но вполне себе уютный. Стол ломится от угощений. Тут и икра, и коньяк, и колбаса, и ветчина, и холодная телятина, и сыры, и рыба. Просто огромная куча еды.

— Галина Леонидовна, — качает головой упитанный джентльмен в очках, тот самый что недавно пришёл. — Ну вы так больше не делайте, нам проще заранее подготовиться, чем вот так, в авральном порядке. Вы что! Мы бы вас и привезли с комфортом и всё.

— Да перестаньте, Николай Фёдорович, я вот этого, как раз и не хотела. Что вы в самом деле!

— Нет-нет, мы в горкоме любим, чтобы у нас всё было чётко, — смеётся он, — согласно пятилетнему плану. А вы нам аврал устроили. Мне вон Манукян позвонил, а я ни сном, ни духом. Говорит, что только что имел разговор с Юрием Михайловичем, и он просил супругу сопроводить. Я спрашиваю, куда сопроводить? К нам, отвечает, в Геленджик едет. Сегодня вечером будет. А уже и так вечер! Так же и инфаркт можно схлопотать. Нет, Галина Леонидовна, так больше не делайте.

— Я-то, как раз, хотела, чтобы без шуму, не привлекая внимания, — смеётся Галя, — а у вас тут пир горой.

— А это, вот, знакомьтесь, пожалуйста, наша управляющая трестом ресторанов и столовых, Белла Наумовна Бородкина. Не знаю, может, вы уже знакомы…

— Лично не приходилось, — улыбается Галя. — Но очень приятно, конечно.

Белла открыто и приветливо улыбается:

— Да, не приходилось пока, но я очень рада, что мы встретились. Я вам всё организую, так что ни о чём и беспокоиться не надо будет. Сегодня, извините, мы не знали точно, когда вы приедете, поэтому стол такой, походный, можно сказать, холодный. А вот завтра я вас всех приглашаю на ужин в ресторан «Геленджик», это здесь, буквально в двух шагах от гостиницы. Будем вас знакомить с особенностями нашего гостеприимства.

Все улыбаются, смеются и радуются. Всем хорошо, все довольны и счастливы. На столе деликатесы, платить не надо. Ну чем не рай на земле?

Мы уходим в номер и падаем в постель. Устали. Дорога та ещё, понимаю, почему Чурбанов не особенно хотел ехать.

— Наташка, — говорю я закрывая глаза и поворачиваясь на бок. — Завтра утром я тебе покажу, где раки зимуют.

— Ну что за эвфемизмы, — смеётся она. — Скажи прямо, что ты имеешь в виду.

— Ладно. Завтра утром, как проснусь буду тебя любить до изнеможения. Поняла? Или «любить» это тоже эвфемизм?

— Тоже, — усмехается она и прижимается спиной к моей спине.

— Ну и пусть, ты поняла, я думаю. А если не поняла, поймёшь завтра. Но это будет завтра, а сегодня я делаю тебе предупреждение.

— Чего? — настороженно спрашивает она. — Какое ещё предупреждение?

— А вот подумай, какое, — отвечаю я. — Подумай и сделай вывод.

Утром начинается сладкая жизнь. Мы не вылезаем из постели до самого обеда, пропустив завтрак и всё, что можно пропустить. Выбравшись, наконец, из номера спускаемся в ресторан и хорошенько там наедаемся. В фойе дежурят люди в штатском, как и обещал Сырцев.

Мы выходим и двигаем к морю и бродим по набережной. Игорёк следует за нами на расстоянии и деликатно отворачивается, когда мы целуемся.

Море серое и тяжёлое, как кисель. Дует небольшой ветер, небо затянуто свинцом, но тепло. Воздух влажный, солёный, с запахом свежести. Мы идём мимо памятника Лермонтову, проходим памятник героям гражданской войны, а после бредём по набережной, иногда спускаясь на пляж.

Возвращаемся в гостиницу с приятной усталостью.

— Я и не знал, что ты столько стихов знаешь, — качаю я головой, — просто невероятно.

— Тебе понравилось? — спрашивает она.

— Ещё бы, мне кажется я мог бы слушать твой голос бесконечно. Ладно, поднимайся в номер, а мне нужно сделать звонок.