Запах лаванды

— Ты хочешь сказать, что Вайолет официально наняла тебя? — недоверчиво переспросила Камилла. — И ты пришел поговорить о мульчировании? Тогда и говори с Вайолет! Не со мной, потому что я тебя не нанимала.

Камилла прошла мимо него и покинула магазинчик «Небесные травы». Предупредив Вайолет о своем уходе, Пит поспешил вслед за ней.

— Очень экспрессивная брюнетка! — заметил он с улыбкой, нагнав Камиллу. — Вайолет прячется в своем магазинчике, тебе тоже вот-вот наскучит возиться с этим куском земли. Не пропадать же такому делу.

— Вот и купи.

— Но оно же ваше, семейное!

— Зачем тебе это, Пит? — спросила Камилла, резко остановившись. — Что ты хочешь?

— Если ты думаешь, что я молю о снисхождении и любви, это не так. Но я не могу пройти мимо, когда человеку необходима помощь.

— Это очень странно звучит, ты не считаешь? Я категорически отказываюсь от подобной помощи, но ты, видите ли, не способен пройти мимо… А секс — это тоже от широты души?

— Секс был хороший. Мне он был необходим, возможно, даже больше, чем тебе, — признал Пит Макдугл. — Я лишь смею надеяться, что ты не жалеешь.

— Я не жалею, — твердо произнесла женщина.

— Значит ли это… — пробормотал Пит, взяв ее за руку.

— Отстань, Пит, — бросила она, вырвала руку и ускорила шаг.

— Значит, все-таки жалеешь, — подытожил он, остановившись посреди тротуара.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Камилла ненавидела себя за то, что оставила Пита с этим убеждением. И с Вайолет она рассталась не на дружественной ноте, поэтому, когда старшая сестра позвонила и пригласила поужинать в городе, Камилла с радостью согласилась.

Камилла очень корила себя за то, что разучилась сдерживаться. За время общения с уравновешенным Робертом она ошибочно решила, что научилась контролировать свое переменчивое настроение, овладела искусством управления собой. Теперь же оказалось, что все это было иллюзией. Лишь благодаря терпению и спокойствию любимого она пребывала в душевном равновесии. А оставшись без его поддержки, вновь стала капризной маленькой девочкой, конфликтной и неуживчивой, которой проще обидеть хорошего человека, чем воздержаться от хлесткого комментария. Оказывается, и как человек она была лучше с Робертом, чем без него.

Впервые с момента своего возвращения Камилла оделась изящно. Не броско, но чрезвычайно женственно. Она решила устроить себе проверку — весь вечер вести себя дипломатично, благоразумно, чтобы после не сожалеть о сказанном или содеянном.

— Что-то случилось? — спросила ее Вайолет, которая с некоторых пор судила не по внешности человека.

— Все нормально. Почему ты спрашиваешь? — искренне удивилась младшая сестра.

— Ты такая напряженная, — задумчиво произнесла старшая.

— Давай поговорим о тебе, Вайолет, — предложила Камилла. — С тех пор как я вернулась, мы почти не разговаривали о тебе.

— Брось, — отмахнулась та.

— Вайолет, не нужно меня щадить. С моим приездом у тебя прибавилось нервотрепки. Я это знаю. И постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы твоя жизнь была спокойной. Я давно хотела тебя спросить о твоем здоровье. Ты выглядишь очень… анемичной. Ты давно обследовалась у врача?

— Тебе кто-то что-то сказал? — настороженно произнесла Вайолет.

— Выходит, есть причина для беспокойства?

— Банальные головные боли, — призналась Вайолет.

Подошла официантка, и они сделали заказы.

Как Камилла ни старалась, но разговор за ужином не клеился. Она ела без аппетита, да и Вайолет, судя по всему, тоже. Зато Киллеру посчастливилось подъесть за ними остатки принесенного из ресторана ужина.

Камилла пожелала Вайолет спокойной ночи и уединилась в своей комнате. Она знала, что не уснет. Решила занять себя разбором привезенных из Бостона вещей. Наугад открыла первую коробку. В ней оказались диски с их любимой музыкой.

Роберт обожал музыку. Он фанатично выискивал в музыкальных магазинах редкие записи, собирая свою фонотеку. Они любили включить музыку негромко, когда возвращались домой после работы. Камилла неспешно готовила под музыку, они ужинали и садились в гостиной, тихо разговаривали, случалось, что и любили друг друга под музыку, в приглушенном свете…

Камилла смотрела на огромную коробку, в которую месяц назад бережно упаковала коллекцию дисков, и не понимала, зачем ей все это теперь. Как будто слух и чувство прекрасного были только у Роберта и ушли вместе с ним.

Она вспомнила, что иногда даже ревновала Роберта к этой музыке. Он мог нежно пресечь ее болтовню, когда хотел насладиться любимым фрагментом. Бывало, разыскав и купив долгожданный диск, он уединялся в своем кабинете, закрывая дверь изнутри, и мог не выходить часами, ставя диск вновь и вновь.

Камилла никогда не высказывала недовольства и отчаянно стремилась слушать музыку его ушами, понимать его сердцем, чтобы не разочаровать своего разборчивого возлюбленного. А теперь, наедине с коробкой, доверху набитой музыкальными шедеврами, она не желала послушать ни один из них. Она отодвинула эту коробку.