Запах легких денег

Наконец, почувствовав легкий голод, вся компания решила отправиться в ресторан, чтобы перекусить. У них оставались ещё какие-то деньги после того, как они купили три билета на поезд. Причем, Киселевич ехал без билета. Его провели в поезд обманным путем, отвлекая в нужный момент проводника. Наскребли по сусекам, карманам и подкладкам. Что-то осталось от денег хозяина "волги", да Боря отыскал в своих карманах сотни три рублей. Макс тоже порылся в карманах, вытащил ещё несколько бумажек и, сложив все деньги в кучу, тщательно пересчитал.

- Что ж, вполне хватит на легкий ужин! - оптимистично заключил он, засовывая деньги в свой карман. Так они сохранней.

Макс, Жорик и Боря живенько поднялись со своих мест и собрались было покинуть купе, но Киселевич все ещё продолжал сидеть и грустно смотреть в окно. Его думы были черными, как уголь, с которым они как-то имели дело.

- Ты идешь, Кисель? - спросил Макс. - Или тебе принести сухим пайком?

Гробовщик оторвался от созерцания мелькающих за окном пейзажей, повернул голову и тоскливо посмотрел на него. В его глазах читалась смертельная усталость. Казалось, что он уже готовиться лечь в одно из деревянных изделий собственного производства, чтобы навсегда успокоиться в этой жизни.

- У меня нет аппетита, - пробормотал он. - И денег.

Макс хлопнул себя по карману.

- Пошли! Угощаю. У нас осталось ещё немного на карманные расходы.

- Из этих, ворованных? - зачем-то уточнил Киселевич.

- Конечно! Из каких же еще!

- Тогда не пойду! - твердо сказал директор. - Не доверяю я этим деньгам. От них одни неприятности. Как свяжешься с ними, так все только хуже делается и все время по шее получаешь! Заразные они, эти деньги!

- Какие ещё могут быть неприятности? - проворчал Жорик. - Все неприятности уже позади.

Три неудавшихся мошенника остановились в дверях. Поведение директора настораживало. Кто его знает, этого гробовщика. Может, действительно на своей работе он стал философом, а может, сумасшедшим, но, скорее всего, сумасшедшим философом. Такие, как известно из всемирной истории, очень часто встречаются среди пророков. Напророчит им какую-нибудь гадость, так они потом костей не соберут. Все трое недоуменно переглянулись друг с другом, решив, что тот шутит. Но Киселевич вполне серьезно смотрел на них и даже не пытался улыбаться.

- Потом узнаете, какие... - веско сказал он и отвернулся.

- Да хватить ныть, Кисель! - ругнулся Макс и откатил дверь купе. Тоже мне, пророк нашелся! Всех пророков извели в семнадцатом году. Теперь одни болтуны появляются.

- Я знал, что эти деньги принесут мне одни проблемы, - проворчал директор. - И в результате пропадут. Знал! Чувствовал! Просто был в этом уверен!

- Так зачем брал?

- А-а, - Киселевич махнул рукой, снова уставившись в окно.

- Нам тоже не сладко, Кисель! - возмутился Макс. - Шеф нас по головке не погладит. Скажет, снова дело провалили. Опять не справились. И ведь все из-за тебя!

Киселевич повернул голову, посмотрел с вызовом на каждого по очереди и сморщил лицо. Он за собой никакой вины не чувствовал, решив свалить всю вину за свои несчастья на проклятые деньги. Это от них все несчастья, это они портят жизнь и подставляют подножки. А его вины тут нет.

- Почему это из-за меня?

Макс подскочил к нему, наклонился и прошипел в сморщенное лицо:

- Да если бы ты, собака, сразу нам деньги отдал, ничего бы этого не произошло! Ничего! Нам бы даже не пришлось в Москву ехать! И у тебя ещё приличная сумма осталась бы! Понял!?

Киселевич отодвинулся от него и забился в угол. Он, конечно, понимал, что не спрячь он тогда баксы, все повернулось бы по-другому. Ну, отдал бы чуть больше половины суммы, так на оставшиеся раскрутил бы новое дело и купался бы сейчас в роскоши.

- Не мог я их отдать! Понимаете, не мог! Что-то меня сдерживало, останавливало! Я не мог руки поднять, чтобы выложить вам триста тысяч на стол. Это просто какое-то наваждение! Голова понимала, что надо отдать, а руки сами прятали деньги куда подальше.

- Ну, ты ещё мистику сюда приплети! - возмутился Жорик.

Киселевич бросил на него обиженный взгляд и отвернулся. Снова уставился в грязное стекло, надеясь, наверное, найти на этом стекле ответы на мучавшие его вопросы.

- Да! Мистика! Легкие деньги всегда так воздействуют на человека. Подавляют его волю, ломают психику, заставляют делать неадекватные поступки, врать, изворачиваться, совершать преступления. Это все они!

Киселевич смотрел в окно и как будто разговаривал сам с собой. Словно, пытался самому себе объяснить, почему с ним такое произошло. Он ведь собирался отдать долг, собирался! Но не смог. Что остановило его? Или кто? Черт дернул за руку! Вот вам и мистика!

Макс безнадежно покачал головой и махнул рукой, приглашая остальных за собой.