Запах магии

Лучшим местом для разговора по душам мисс Брифли сочла открытую веранду, в этот час почти пустую.

— Тут не подслушают, — объяснила она свой странный выбор и, держа в руках так и не открытое меню, сходу ошарашила меня вопросом: — Так что у тебя с Эрнестом?

Мне не понравились инквизиторский тон и взгляд с недобрым прищуром.

— Ничего! — отрезала я, глядя ей в глаза. — Мисс Брифли, как вы могли подумать…

— Оставь! — отмахнулась она и скомандовала незаметно возникшему у столика официанту: — Два кофе и пирожные.

— Какие изволите? — почтительно осведомился он.

Она на мгновение задумалась.

— Разные. Что-нибудь ореховое, думаю, найдется? И еще лимонные. И меренги. Хватит, пожалуй.

— А как же талия? — чуточку насмешливо поинтересовалась я, когда официант удалился.

— Ничего, иногда можно, — Эрнестина потерла переносицу и, вздохнув, спросила напрямик: — Скажи, Эрнест к тебе… пристает?

— Немного, — призналась я. — Но это не всерьез. Наверное, по привычке.

Эрнестина отвернулась.

— Честно говоря, — вдруг призналась она, глядя на неспокойное море, — я не думала, что ты согласишься у него работать.

— Зачем тогда вы дали мне рекомендации?

— Ты очень просила, — вздохнула Эрнестина и обернулась. — И брось это «вы»! Я слишком устала для такой чуши.

Я лишь теперь заметила синяки под прекрасными темными глазами, покрасневшие белки, чуть опущенные уголки губ.

— Как скажешь.

— Виолетта, — Эрнестина смотрела на меня серьезно и устало, — видишь ли, Эрнест, он…

Она замялась, поколебалась и начала снова:

— Я очень люблю своего брата, но он…

— Он любит женщин, — закончила я, теребя жесткий ремешок сумочки. — Ты это хотела сказать?

— Да, — кивнула она с облегчением.

Я улыбнулась через силу.

— Но почему ты предупреждаешь об этом меня, а не…

— А не Эрнеста? — подхватила она и подняла руку. — Виолетта, я хорошо знаю своего брата. Убеждать его в чем-то бессмысленно. К тому же, уж прости, я не стану с ним ссориться ради тебя. А вот тебе советую подумать. Эрнест поматросит и бросит, а…

Она запнулась, и я подхватила в свою очередь:

— А общество обвинит в легкомыслии меня.

Эрнестина напряженно кивнула, не отводя взгляд.

Если уж она опустилась до столь простонародных выражений, значит, она и вправду была встревожена.

А ведь мы никогда не были подругами! Так вышло, что в наш пансион она пришла уже совсем взрослой. Я никогда не спрашивала, отчего она сменила школу.

— Спасибо! — искренне сказала я. — И за предупреждение, и за заботу. Можешь не волноваться.

— Рада, что мы друг друга поняли, — произнесла она, но радости в ее тоне не чувствовалось…

Мистера Брифли к врачу сопровождал конвой.

Со стороны все выглядело прилично: заботливая сестра и верный секретарь слишком беспокоились о больном, чтобы оставить его без присмотра.

В действительности же Эрнестина зорко следила, чтобы брат не сбежал, а вот свою роль в этом действе я понимала смутно.

Даже вдвоем задавить мистера Брифли массой мы бы не смогли.

Но, глядя на прямую спину Эрнестины, я не сомневалась, что любая попытка к бегству будет решительно пресечена…

Доктор Берч занимал старинный особняк на «Улице врачей», как прозвали здесь Огден-стрит. На курорты многие приезжали не только ради отдыха, но и для поправки здоровья, поэтому медицинские услуги пользовались немалой популярностью.

Признаюсь, вчера мне пришлось попотеть, чтобы столь срочно записать шефа к врачу. Однако вряд ли мистер Брифли был за это благодарен.

Перед входом в обитель медицины он тоскливо вздохнул и передернулся. Эрнестина не дремала: сжала локоть брата и что-то прошипела ему на ухо.

Шеф вздохнул еще горше и отдался в руки судьбы…

Мистера и мисс Брифли доктор встретил лично и пригласил в кабинет.

Меня в святая святых не пустили. Я осталась ждать в шикарной приемной, коротая время за дамским журналом и втихомолку наблюдая за секретарем доктора, которая печатала невероятно быстро, заставляя меня испытывать профессиональную зависть.

Плотно закрытая дверь почти не пропускала звуков, потому я скучала над фотографиями нарядов (какой смысл их разглядывать, если мне это теперь не по карману?) и украдкой позевывала.

Заснуть в мягком кресле мне не давал только стук пишущей машинки.

Из дремоты меня вырвал гневный голос шефа:

— Нет! Ни за что!

Ответ доктора разобрать не удалось, сплошное «бу-бу-бу».

Зато хорошо поставленный голос мистера Брифли легко проникал сквозь стены.

— Вы меня уморить решили, а? Тина, это твоих рук дело?!

И снова увещевания, теперь уже на два голоса.

— Никогда! — возопил шеф.

Что-то загремело, затем разбилось стекло, хлопнула дверь, ударившись о стену…

И гневный мистер Брифли вырвался из тенет медицины.

За ним коршуном бросилась сестра.

— Эрни! Постой!

Проще было бы остановить цунами.

— Нет! — мистер Брифли отмахнулся не глядя. Его круглое лицо блестело от испарины. — Ни за что! Не уговаривай даже! Ни минуты здесь не останусь!

Он ускользнул бы, не окажись на его пути секретаря доктора.

Неудержимая волна разбилась о волнорез, рассыпалась тысячами сверкающих брызг.