Запах пепла

Такое поведение можно было бы объяснить ожиданием, болью, страхом – но только при условии: она перестанет привередничать по благополучном разрешении от бремени. Ничего подобного: родив, Майка распоясалась уже всерьез, теперь ей казалось – она королева либо по меньшей мере принцесса, все обязаны выполнять ее прихоти и терпеть едкие придирки. К счастью, роды прошли вполне благополучно, кровопотеря вышла небольшой, новорожденный не нуждался в какой-либо дополнительной помощи, и выписка состоялась в срок. Возмущенными воплями новоявленная мама лишь усугубила ситуацию. И медсестра, догадавшаяся – простоватого мужика не только укомплектовали рогами, но еще и обяжут растить чужого сына, не сдержалась.

– Да, разберись, парень, разберись. Чай, не слепой.

Лобов, прозревая, пристальнее вгляделся в черноглазое личико и наконец понял все – и причины неожиданного брудершафта, и оперативность свадебной церемонии, последовавшей буквально назавтра после подачи заявления, и приветливость до того строгого тестя-доцента. Вручил перевязанный голубой ленточкой сверток жене, нетерпеливо ерзающей на заднем сиденье, продиктовал шоферу адрес ее родителей, а сам вернулся в съемную квартиру, где рядом с супружеским диваном стояла новенькая колыбелька, и собрал свои вещи.

Развод прошел на удивление гладко. Примак-старший, правда, пытался испортить несостоявшемуся зятю остаток учебы, но Лобов не давал повода к придиркам преподавателей и экзаменаторов, науськанных обиженным коллегой. Вероятно, сыграла свою роль и негласная солидарность мужской части профессорского состава, втихомолку посмеивавшейся над неудачной попыткой математика пристроить гулящую дочурку. Диплом получился пусть не красный, но в срок, и, в отличие от сына, всецело авторский.

А мальчик с вполне подходящим именем Георгий и впрямь вырос брюнетом выраженной кавказской наружности. Как ни странно, его мать отказалась от скудных лобовских алиментов, не доучившись, уехала куда-то на юг и, как говорили однокашницы, повторно вышла замуж. Как знать, возможно, там ребенок обрел настоящего отца?

Горький опыт женитьбы, удавшейся наподобие первого блина у плохой кухарки – скомканной, некрасивой и горькой, имел и положительную сторону. Разведенный молодожен, вновь обретя свободу, к вящему веселью сокурсников и одноклубников принял обет безбрачия, длившийся без малого пять лет, до новой встречи с Инкой. Нежданное свидание произошло совершенно случайно: Саша по делам фирмы оказался в старинном Выборге и буквально наткнулся на нее посреди уличной толчеи. Она, сделав неузнавающее лицо, хотела было пройти мимо, но не тут-то было – Лобов, улучив момент, грамотно провел подножку, поймал девушку в объятия и уже не выпустил. Так и сказал: «Больше я тебя не упущу!»

Первые, самые трудные совместные годы пролетели в непрестанных заботах о куске хлеба насущного, и без ее поддержки Лобов вряд ли добился бы в жизни чего-либо путного.

Зато теперь… Теперь у них есть все – и свое доходное дело, и отличное жилье, и не менее замечательный дом-дача. Не хватает самой малости – детей. Сколько врачей обошли – все без толку. Остался еще вариант «детки из пипетки», как Саша называл ставшую модной методику экстракорпорального оплодотворения, но к этому он пока был не готов. Не созрел. Она, сама решившись, терпела довольно долго и только в новогоднюю ночь пошла ва- банк.

– Саня, тебе сколько лет?

– Сама не знаешь? Я сегодня Дед Мороз…

– Я-то знаю, – Инка не собиралась сводить принципиальную беседу к шуткам, – А вот ты, сдается, кое-что позабыл.

– Ин, кончай крутить. Хочешь чего – так и скажи. мебель, квартиру? А возраст мой тут при чем?

– Да не о машине речь, Санечка. И квартира меня устраивает.

– А о чем тогда? – мужу очень не хотелось в праздник говорить на серьезные темы. Лучше отделаться подарком.

– Не о чем, а о ком.

– Ну, о ком?

– Обо мне. И о тебе. О нас с тобой. И о том, кого пока нет, а если мы еще годик-другой протянем, то никогда и не будет. Дотумкал наконец, дурья твоя башка? – она постучала его по лбу и заплакала.

Вот так и решился в конце концов давно назревавший вопрос. Год за годом она надеялась, не раз и не два почти верила – вот, наконец, долгожданная задержка!.. а потом вновь убеждалась: увы, беременности нет. Теперь ни в коем случае нельзя упустить последний шанс обрести ребенка, причем не чужого, усыновленного, а своего, единственно родного.

Почему, будучи молодой и здоровой во всех отношениях, Инка оказалась не способной к материнству – отдельный разговор. Сама склонялась к мысли – повлияли безмерные нагрузки в неженских видах спорта, переохлаждения, падения, травмы… Вспоминать о далеком эпизоде, главном и определяющем, не хотелось.