Запах псины

Я подумал, что если мобилка Кати в половине одиннадцатого сигналила в районе дома мамаши, а затем начала перемещаться в сторону неткафе, то наверняка Катя с утра сидела с мамашей, затем из колледжа вернулась Оксана, Катя подопечную оставила на Оксану, поехала в сторону неткафе. Почему нет?

Вопрос только в том, зачем Катя моталась в район неткафе, откуда заказана эсэмэска-убийца, причём в район неткафе Катя прибыла за десять минут до момента заказа.

Похожий вопрос я хотел задать и Лёве. Ведь лёвин мобильник светился в районе неткафе с половины одиннадцатого до половины двенадцатого. То есть времени на заказ эсэмэски у Лёвы было навалом. Лёва мог хоть полчаса торчать в неткафе перед тем, как заказать мамаше эсэмэску.

Справедливости ради я отметил, что через дорогу от неткафе располагался лёвин колледж. Если рассуждать без предвзятости, то лёвин мобильник светился не только в районе неткафе, но и в районе колледжа, где Лёва учился.

Чтобы не возводить на Лёву напраслину, я позвонил телефонисту, попросил определить, откуда будет сигналить мой мобильник следующие пять минут. За всё про всё я расстался с десяткой баксов. У телефониста червонец – минимальный тариф.

Я зашагал от неткафе ко входу в колледж Лёвы. Чтобы сократить путь, я пересёк перекрёсток Никольской и Наваринской по диагонали, благо машины шли не сплошным потоком. Отделался тремя сигналами да одним матом от водилы потрёпанного китайского пикапа.

Через три минуты позвонил телефонист. Отрапортовал, напомнил о возросшей сумме моего долга, повесил трубку.

Со слов телефониста, мой мобильник светился практически в центре сектора радиусом в триста метров. Из того же сектора мой мобильник сигналил и в момент, когда я позвонил телефонисту с порога неткафе, и попросил засечь местоположение моей трубки. Значит, лёвин мобильник мог светиться как в неткафе, так и в колледже. Ведь сектор один и тот же. Лёва мог не заказывать эсэмэску в неткафе, а сидеть на лекциях, или печь в кухне кулинарного колледжа круассаны.

Когда я в общих чертах разобрался с Лёвой, то поймал себя на мыслях о Кате. Туманные домыслы через пару секунд оформились в два вопроса: “Что Катя делала в районе неткафе? Встречалась с Лёвой?”.

В следующий миг я пожурил себя за излишне вольный полёт мысли. Лёва с Катей сорок минут находились в одном секторе, это верно. Но сектор диаметром в шесть сотен метров – площадь огромная. Катя с Лёвой могли бродить в полукилометре друг от друга, а я уже сложил молодёжь вместе.

Вопрос “Что Катя делала в районе неткафе?” грызть мои извилины продолжал.

Вскоре на задворках подсознания вопрос зазвучал по-другому: “Быть может, эсэмэску-убийцу заказала Катя?”.

И тут я вспомнил о розовом плеере в виде сердечка, который купила Катя, с её слов, в “Терабайте”.

Я решил проверить, где мамашина сиделка покупала плеер “Розовое сердце”. Ведь, если отбросить предвзятость, Катя могла восьмого числа – как и говорила – покупать плеер “Розовое сердце”, а не заказывать мамаше эсэмэску. Только покупала не в “Терабайте”. В “Терабайт” розовых плееров на восьмое июня не завезли.

Катя покупала плеер наверняка там же, где и я: в магазине “Женские штучки”, что на втором этаже дома, где первый этаж занимало неткафе. Во всём Андрееве восьмого числа “Розовые сердца” продавались только в “Женских штучках”. Вот только зачем Катя соврала? Почему не сказать, что покупала плеер в “Женских штучках”? Что мешало? Если поставить вопрос по другому, то что Катя хотела скрыть? Что крамольного в покупке плеера?

Я позвонил в коммерческую справочную, попросил телефон “Терабайта”. Четверть минуты я слушал рекламу. Елейный голосок сообщил, где при необходимости я могу прикупить таблеток от нервов, если мне покажется, что у меня от рекламных пауз развился нервный тик. Под конец рекламы мне дали номерок “Терабайта”.

В “Терабайте” меня соединили с менеджером, заправляющим отделом мелкой электроники. На мой вопрос: “Плеер “Розовое сердце” есть?” – собеседник ответил: “Откуда?”. Менеджер слышал, что пару недель назад розовые сердечки завезли в “Женские штучки”, но там дефицит расхватали вмиг. В “Женских штучках” снабженцы крученые, достанут всё, что угодно. А в “Терабайте”… В “Терабайте” этих плееров ещё не видели.

Другими словами Катя, раз уж дефицитный розовый плеер купила, то или в Москве, или в “Женских штучках”. В Москве вряд ли, а вот в “Женских штучках” могла. Но уж сто процентов не в “Терабайте”.

Я потопал от колледжа Лёвы к неткафе. Чтобы срезать угол, я снова пересёк перекрёсток по диагонали. На этот раз водилы мне не сигналили, зато матами меня обложили со всех сторон. И поделом.

В доме, где первый этаж заняло неткафе, я поднялся на второй этаж – туда, где расположился магазин “Женские штучки”.

*

*

В отделе мелкой электроники я зашагал прямиком к продавцу, у которого восьмого июня покупал мечту моей подружки: плеер “Розовое сердце”.