Запах роз (СИ)

Глядя на то, как ловко двигаются пальцы розочки, Тайвин невольно подумал о том, сколько раз она уже это проделывала. Десять? Сто? Тысячу? Серсея, исходя ядом, шипела, что милая маленькая Маргери ― шлюха, каких ещё поискать, и Ланнистер не был уверен, говорит ли в дочери злоба, или же она действительно что-то знает. Многие благородные дамы лишаются невинности в седле, вдруг вспомнил Тайвин. Может, в случае его невесты это окажется правдой? Ему самому стало досадно от того, что его так задевает честь Тирелл. В любом случае, Тайвин уже давно решил сам с собой, что миндальничать с юной леди-женой он точно не станет. Он не Тирион, чтобы трястись над душевным здоровьем девушки.

Пока Тайвина посещали эти невесёлые мысли, Маргери уже успела избавиться от остатков одежды, и теперь прихорашивалась перед высоким мирийским зеркалом, повернувшись к Тайвину спиной.

Она была изящна и стройна, её кожа при свете свечей, как и кудри сегодня в Септе, отливала золотом, а волосы волной спускались на обнажённую идеально прямую спину с выразительным изгибом поясницы, покрытой нежным светлым пушком. Её ягодицы были упруги, бёдра широки, а ноги стройны. Идеальное сложение для рождения наследника-Ланнистера.

Тайвин с раздражением поймал себя на том, что мысль о потомстве ― это единственное здравое его суждение за последнее время. Он не должен поддаваться фальшивым чарам розочки, которая, закончив с приготовлениями, повернулась к нему. У Ланнистера мелькнула мысль, что неплохо бы просветить леди-жену насчёт того, чего он от неё ожидает, как вдруг Маргери сама подошла ближе, а затем порывисто прильнула к нему, словно стараясь соприкоснуться с Ланнистером всем телом.

И в этот момент он с удивлением почувствовал, как быстро бьётся сердце бывшей Тирелл. Такое сыграть невозможно. Можно искренне улыбнуться, заставить глаза блестеть, заплакать или разъяриться, но стук сердца, больше похожий на биение крыльев птицы, подделать нельзя.

Поражённый внезапной догадкой, Тайвин мягко взял розочку за плечи и, отстранив её от себя, со всем вниманием заглянул в её широко распахнутые глаза. Если отбросить всё невозможное, то, что останется, каким бы невероятным оно ни было, является правдой.

Его сердце, казалось, пропустило удар. Такого Старый Лев точно не ожидал. Этого просто не могло быть.

― Да, милорд, ― тихо произнесла Маргери, и на этот раз её щёки залила настоящая краска смущения. ― Я действительно вас люблю.