Запах смерти

Когда меня наконец выпустили домой, детишки столпились вокруг, как будто я был рок-звездой на гастролях. Не чувствуя в себе сил держать бразды, я чесал их родные головы и щедро разбрасывал вкусняшки. Я даже показал Сью свои шрамы. Тот кивнул, как мне показалось, с истинным уважением мачо.

А затем я долго сидел на полу, обняв свою золотую находчицу, прежде чем сумел выговорить:

– Знаешь, Вира, нет в мире столько чипсов и претцелей, чтобы хватило тебя отблагодарить.

Она посмотрела на меня так, словно ей все это побоку, ткнулась мокрым носом мне в локоть и отправилась подсматривать, что там втихую замышляют Мэгги с Дельтой.

Трудно поверить, что без малого три десятилетия своей жизни я карабкался только для того, чтобы на протяжении всего одного месяца быть застреленным и заколотым – слава богу, не до конца.

Вообще я парень не наполовину пустой, я наполовину полный… И сегодня меня ждала встреча с Киппи Гимм.

День, надо сказать, необыкновенный. Особенный.

Киппи собиралась вывести моих девочек на прогулку. Сью хоть и находился в несравненно лучшей форме, чем был, но прогулки и прочие светские рауты продолжал бойкотировать. Не могу сказать точно, но подозреваю: он обеими лапами был бы за то, чтобы я оформил ему подписку на «Телегид».

У Киппи это было первое посещение с тех пор, как я вернулся домой. И я не чаял дождаться с ней встречи.

Видеть Киппи Гимм мне всегда в радость.

Пожалуй, мы могли бы посравнивать свои шрамы.

Сью был не единственным, кто наблюдал за ритуалом «К нам едет Киппи». Четверка мушкетеров ходила за мной по всему дому, когда я переоблачался из парадной рубашки в обычную, а затем из нее снова в парадную; заныривал в ванную, чтобы провести рукой по волосам и пшикнуться дезодорантом; проверял, чтобы все грязные тарелки были вымыты до скрипа, столешницы надраены, а кухня и санузел благоухали освежителем.

Мои находчицы чуяли, что что-то происходит, и когда «Малибу» Киппи наконец заехал на участок, они с радостным волнением заметались, понимая, что скоро предстоит выезд на прогулку. А Сью, воссев на верхней ступеньке крыльца, с высокомерной ленцой вещал глазами: «Ну я же говорил».

– А я пиццу привезла, замороженную, – выйдя из машины, объявила Киппи и приподняла пакет.

– Шикарно!

– Гавайскую.

– Почему бы и нет, – не стал роптать я.

– Да я прикалываюсь. – Она рассмеялась. – Колбаса с оливками подойдет? Без пепперони.

– Колбаса тоже годится.

Я наблюдал, как Киппи гладит, почесывает и дружески общается со всей моей детворой, вместе и порознь; даже у Сью проснулась к Киппи безудержная любовь, едва она бахнула ему в миску кус арахисового масла размером с айсберг, потопивший «Титаник».

Пиццу я кинул на стол, а сам вслед за Киппи и девчонками вышел наружу.

– Кип, – робко окликнул я.

– Что, котик?

В горле предательски застрял комок, но я его переборол.

– Тут Вира интересовалась: ты ведь… ну, типа… больше не связана ни с кем из парней?

– Такой вопрос могла задать только она, – смешливо согласилась Киппи. – Месяц выдался сумасшедший, Мейс. Даже пыль еще не осела. Мне, честно говоря, надо как-то сориентироваться. – Она протянула поводки Дельте, Мэгги и Вире – все трое оживленно их подхватили, предвкушая фееричную вылазку. – Наверняка знаю одно: к прогулке я готова. А ты с нами идешь? – спросила она, ласково улыбаясь глазами.

Какое-то время я, не отрываясь, любовался этой улыбкой, а затем сказал:

– Пойду притащу свой поводок.