Запах смерти (СИ)

— И так братцы кролики, — начал Вадим, — косячники вы мои, не умеете убивать не беритесь! Это же надо было пол отдела маркетинга перетравить. У второй половины аналитического отдела несварение желудка. И вот ответьте мне пожалуйста, вы чем думаете придурки?! Да нас же, посадят за массовое отравление! — все больше распалялся Вадим, а мы все больше теряли уверенность в нашу безнаказанность.

— Мы должны были расчитать дозу, — вклинился Артем, — и это только в начале.

И тут Вадим сорвался, просто взорвался в буквальном смысле.

— За день, за один чертов день, — рычал Вадим, — вы умудрились положить два отдела. Хорошо что еще Настя смекнула в чем дело, и сказала что они сами отравились, и ей что не удивительно поверили.

— Да твою мать, — тут не вытерпел Дима, — эти суки убивают людей, а тут подумаешь всего лишь отравили.

— Вадим, — обратился к разгневанному парню Андрей, — Дима прав. Мало того на папу было совершено покушение, мама в ужасе. А Настя так вообще в ярости, что нам еще делать. Я понимаю что, я плохой начальник, но я еще и человек. Мы с Аней знали погибших, и нам труднее чем вам. У Саши зазвонил телефон и тот вышел.

За дверью послышалась отборная ругань и Сашка влетел и сказал возбужденно:

— Собирайтесь поехали к Насте, на нее напали, — сказал Саша с болью в глазах. Все мы знали о его чувствах к нашему медику, парень был влюблен в нее еще со школьной скамьи. И после работы провожал ее до дому, пока та не видела. Приехав в больницу мы узнали что на Настю совершенно еще одно покушение, ведь по приезду от Александра Владимировича ее пытались убрать, как единственный источник сведений. Тот препарат что используют в основе того смертоносного препарата, их делает Настя это совершенно другие и отличные препараты от тех что делает мой отдел. У Насти был уже точный ответ что в составе иньекций, она собиралась сообщить нам ответ еще в обед, но она так и не доехала до офиса. И вот она сломанной куклой лежит на больничной койке, врачи говорят что потеря памяти, и многочисленные переломы, внутреннее кровотечение они уже остановили.

По приезду в драконий дворец, на тайном собрании где присуствовали только я и Андрей, решили что враги узнав что Настя жива могут попытаться завершить свое черное дело, с них станется. Мы отправили ее в деревню к Авдотье, парни не запомнили дорогу, проболтаться не смогут. Среди нас есть тот кто сливает информацию, или не среди нас, но на телефонах нет прослушки, слежка была только за Настей. Нас же пока не трогают, но что бы перестраховаться мы отправили две машины в противоположные стороны от нас. Авдотья только покачала головой, и сказала что быстро поставит девочку, как она назвала Настю, на ноги. По официальной версии мы отправили Настю в Германию, наврали с три короба про чудесную новую методику немецких врачей, методику что поставит Настю буквально за дня два-три. Вадим повел себя странно, что то тут не так.

А дальше произошла еще одна смерть, наши враги не дремлют. И это оказалась моя одноклассница Мария, ее родители Николай Васильевич и Аркадия Федотовна, ее мама и папа были потрясены до глубины души что даже, маме стало плохо и ее положили в больницу. Пока супруги были в больнице, мама в качестве пациента а отец в качестве посетителя их квартиру вскрыли, так как Машка жила с родителями. Дядя Коля сказал что ничего толком не украли только переворошили документы, пропала мед карта Марии. Патологоанатомическое вскрытие показало что органы разлагались уже около недели, специалист в данной сфере все удивляется как она еще была жива…

Глава 10

Как сказал дядя Коля, Маша была прикреплена к поликлинике номер 66, ровно как и остальные пострадавшие. А когда ей позвонили с регистратуры и сказали что ей выписали направление на анализы, анализы должны были представлять собой профилактическую проверку на бесплодие. Мы были в шоке, Николай рассказал нам о молодом человеке Маши, у них была назначена свадьба через пол года. Мы связались с Максимом и он тоже сказал про эти анализы, рассказал про их знакомство, про свадьбу.

— Она была такая, — говорил Макс заплетающимся языком. — трогательная, светлая и родная. Я ведь детдомовец, родители бросили меня когда мне было десять лет. Меня еще никто так не любил, так как она. Словно бы огонь и лед одновременно, она была холодна со всеми, а со мной словно огонь, живой и родной.

Мне было жалко его, из за нашего промедления гибнут люди.