Запах снега

— Жив, лесной пролетариат? — Ёха, держа глефу наперевес, ухмылялся. Под ноздрями ссохшаяся кровь темнела, но морда довольная, будто в свои шах-маты корову выиграл.

— Жив, — пробормотал Лит. — Только шапку потерял. И горло скребет.

— Дым такой. А шапку найдем…

— Чего замерли?! — окликнул сверху злой голос. — К Ква давайте. Там сейчас главное.

— Идем, — с готовностью откликнулся Ёха. — Это Бемби. Сверху прикрывал. Только стрел мало…

Лит кивнул, глядя на лежащего в двух шагах «крестового». Этому стрела пронзила грудь. Метко.

— Ходу! — Ёха уже метнулся вдоль склона. — Даешь полную победу над религиозным культом!

…Довелось Литу глянуть, как настоящие бойцы дерутся. Разрозненная толпа, с десяток солдат, несколько мастеровых и непонятных полуодетых мужчин, пыталась атаковать двоих чужаков. Чужаки, Квазимодо и Крыс, отбивались, прижатые к осевшему склону. Орали «крестовые», летели копья, выл, мешая всем, сидящий на камне воин с отрубленной по локоть рукой. Крыс, в почерневшем, и словно нарочно подранном на лоскуты балахоне, прикрывал себя и товарища щитом. Согнувшийся Квазимодо, пританцовывал, зловеще ухмыляясь. В правой руке у него был тесак, в левой — дага. Зияла пустая глазница, балахона и куртки на одноглазом не было, лишь разлохмаченная меховая безрукавка, под которой тускло блестела короткая кольчуга.

Лит мимолетно удивился — надо же, шпион тайком броню таскает. Вот хитромордый.

Оказалось, удивляться иному нужно. Квазимодо непредсказуемо метнулся из-под защиты щита. Не вперед прыгнул, а вбок, хотя даже и не смотрел в ту сторону. Взмах тесака отвел наконечник копья, блеснуло жало даги, зазевавшийся копейщик получил укол подмышку. Он еще только качнулся, а одноглазый уже отступил под защиту, успев еще полоснуть по лицу и мастерового, нелепо размахивающего коротким багром…

«Крестовые» взревели. Судя по всему, ловились они на шпионские фокусы уже не первый раз. Трупов под ногами валялось уйма, камни и склон скалы были щедро забрызганы кровью. Будто стадо свиней здесь забивали.

Примерно так оно и было. «Крестовые» отчаянно и глупо полезли вперед, и выяснилось, что это не они врагов в кольцо замкнули, а одноглазый с товарищем толпу возле себя держали. В один миг оба оказались в гуще «крестовых». Копья и мечи здесь пользы приносили мало, все пихались щитами, били ногами и тесаками, пытаясь свалить пронырливого шпиона. Но валил он, — вертелся, словно окунь на сковородке, жалил во все стороны разом. Больше не убивал, — подрезал, вспарывал, калечил… Лишенные командира «крестовые» так же глупо шарахнулись-откатились назад. Повалился еще один, — Крыс ударил между лопаток коротышом обрубленного копья.

Момент был удобный.

— С ходу! — прошипел, не оглядываясь, Ёха. Он бежал впереди, и Литу даже кивать смысла не было.

«Крестовые», попытавшиеся построиться и оттащить за спину раненых, полностью сосредоточились на одноглазом и Крысе. Лишь мастеровой, подбиравший камни и без особого успеха швырявший их в лазутчиков, поднял голову и недоуменно уставился на бегущих.

— Даешь в фарш! — завопил Ёха, пролетая мимо метателя, словно того и не было. Глефа северянина поддела по ребра высокого копейщика, полоснула по шее соседнему…

Завизжавшего метателя камней, на всякий случай срубил Лит. Череп попятившегося человечка лопнул перезрелой тыквой. Лит успел стряхнуть с топора липкое, потом закрутилось такое, что и вспомнить трудно…

…Трещали древки копий и доски щитов. Мелькали оскаленные в вопле рты, взмахивали окровавленные руки. Лит спотыкался о неподвижные и пытающиеся ползти тела, рубил сам, отбивал удары. Вроде и немного народу убивало друг друга в тумане никак не желавшего рассеяться вонючего дыма, а попробуй, уберегись. Литу еще брат силой и советом помогал, а нормальным людям хуже приходилось. Оттого и дохли изобильно…

…Когда Ёха глефу потерял, Лит могучего «крестового» все-таки достал, и хребет перерубил. Тут у самого топорик выбили, пришлось грудь в грудь сойтись с бородачом в распоясанной рубахе. Лит толстое запястье перехватил, узкий длинный нож от себя отвести пытался. Бородач силился топор из руки углежога вырвать. Лит себя в хилости никогда не подозревал, но у бородача ручищи как клещи оказались. А ножичек-то прямо к глазу тянулся, медная накладка на рукояти ох как хорошо видна. Думал Лит уже выдраться-отскочить пока не поздно, — пусть топор на время берет, если так приглянулся инструмент. Но бородач дрогнул, разом повис на Лите. Бормотнул что-то, брызнув из волосатого рта розовой кровью, и повалился в ноги углежогу. Топор Литу пришлось в левую руку перехватить, правая шибко онемела. Успел глянуть — из спины бородача торчал венчик белого оперения арбалетного болта. Ага, очень вовремя прикрыли…