Запах снега

Разогнулся Лит только под деревьями. Слабый ветерок неторопливо снимал с кленов листву, широкие листья кружились, легко ложась на желто-красный ковер. День выдался мягким, праздничным. На небе ни облачка, на полянках ощутимо пригревало солнце. Лит шагал между стволами и улыбался. Вот хитрющая эта нава. Жуть какой страшный дарк. Нет, может где-то и есть злобные кровожадные тетки с рыбьими хвостами, но вот эту погубительницу Лит и сам бы без труда скрутил, что в воде, что на берегу. Только душить ее не хотелось. Врали про них, наверное. Может, кто к ним по своей воле и уходил, но вот чтобы девчонки с хвостами на берегу мужчин зазевавшихся хватали, да в воду силой утягивали — что-то не верится. Впрочем, проверять не стоило.

За двенадцать дней, одинокого путешествия, Лит много о чем успел поразмыслить. И о том, что на барке приключилось, и вообще о жизни. И о Ёхе думал. Оказалось, вовсе не успел расспросить северянина о его краях. Вроде неудобно было. Теперь вот и не узнаешь, как там живут.

Идти было несложно. Побитый и подраненный организм с болячками справился, только вот садиться на левую часть было все еще больновато. Впрочем, большую часть дня Лит все равно двигался. На ходу собирал ягоды и грибы, привалы делал короткие, благо особо и уставать то было не с чего. Бывали дни дождливые, когда идти было тяжело. Зато потом углежог больше солнцу радовался. Через широкий Тюр переправился без труда — свалить сухую сосну да сделать короткий плотик заняло полдня. Скреплять жердями, вбивая в пазы «волчьим зубом», было даже в удовольствие. Топор Хабора, пусть раки тухлым «хозяином» сто лет плюются, оказался годен не только черепа сносить. Плотик получился на загляденье. Лит не торопясь вырубил шест и отчалил. Снесло, конечно, изрядно, но юный речник не огорчился. Помнится, в Книге тоже про плоты писали. Не та, конечно, река, никаких чудесных «пароходов» здесь не было, но все равно интересно.

Не торопился бывший углежог. Оказалось, без ежедневной рубки да закладывания новых костров, вполне можно жить. Еще бы котелок хоть какой-нибудь, немножко фасоли, да пшена пару горсточек. Тогда, ого-го — до конца мира можно прошагать. Конечно, скоро снег ляжет, тогда особо не расшагаешься. Топор Литу хороший достался, но с инструментом охотиться не будешь. За эти дни только дурной заяц в силок, на ночь поставленный, попался, да удалось случайную тетерку подбить. Было вкусно, хотя и маловато. Но если всерьез силками заняться — толк будет.

На самого Лита никто пока охотиться не собирался. Раза три ночами углежог слышал далекий вой. Серьезная тварь, хорошо, что где-то в отдалении бродила. Лесных волков за врагов пока считать не приходилось, — сыты, своими делами заняты. Горные зверюги раньше первого снега с гор не спустятся. Ледяная кошка еще позже придет. Вот с медведем можно столкнуться. С обычным — еще ничего. Вот если с рыжим бальдром-людоедом…

— А топор тебе на что?

— Топор топором, а бальдр-людоед вообще не медведь. Тут-то обычного медведя неясно как брать…

— Бальдр-людоед не умнее трех человек. Ты скольких на барке срубил?

— Не помнится. И вспоминать не хочется. Лучше как-нибудь без рубки обойтись.

— Само собой. Но если придется — сможешь. Главное — с умом.

Лит вздохнул. Придет же такое в голову — «рубить с умом»?

Разговаривал сам с собой Лит часто. Стесняться в безлюдье было некого. На вонь, — а углежог не сомневался, что она бывала, — зверье не сбегалось, обмершие птицы с веток не сыпались. Лесной человек — углежог.

Беседовал сам с собой Лит беззвучно, лишь иногда губами шевелил. Сам себя понимал неплохо, только иногда вопросы вопросами и оставались. Голова-то одна, и много мыслей в нее не втиснешь. Вот у Ёха в голове просто лавка сумасшедших идей. И про равноправную жизнь всех людей скопом, и про нечестность оплаты за поденную работу. И всех лордов подчистую нужно изничтожить, а все деньги необходимо через выбранный народом совет поровну распределять. Эх, нормальный вроде парень, а мысли как блохи. Бешенный, что с него возьмешь? Придумывает, вроде заманчиво, а если вдумаешься…

Вот давно в Кэкстоне существует Совет Закона. Городские дела решает, сам наместник их советников принимает. А польза? Лит не слыхал, чтобы Совет хоть один «щиток» кому-нибудь в Дубовке просто так дал. Да и к чему ихние деньги? Небось, не нищие, сами зарабатываем.

Поровну. С одной стороны, соблазнительно. Вот поделится какой-нибудь купец или лорд серебром, можно хижину отремонтировать, печь новую сложить. А то и всерьез о торговле дегтем задуматься. С другой стороны, как-то скучно получается. Сам-то, значит, сиди и жди денег? Топор есть, руки есть, на гвозди денег скопить — хижину и самому можно отстроить. Зато ждать не придется, когда купец проторгуется и придет — мол, давай ты теперь делись.