Запах стекла

Та глянула, пока что с едва заметной ноткой заинтересованности. Трудная штучка, хотя и такая молодая. Скорчила мину типа: «ну-у, не знаю». Ружицкий кивнул.

— Именно так, поскольку доктор Малый сообщил, что у нас тут имеются самые ужасные устройства для страшнейших вещей?

На эту плоскую подколку она обмануться не дала, хотя эта проблема ее явно интересовала. Вновь она бесстрастно находилась в коконе неприступности. Бедный ребенок.

— Ладно тогда. Можешь спрашивать, о чем угодно.

Только она вновь не дала себя обмануть, словно осужденный на смерть уставилась на свои ноги.

— А я знаю, о чем ты хочешь спросить, — рискнул Ружицкий. — Тебе кажется, будто бы все психиатры и психологи — полные психи, которые только лишь делают вид, будто они не психи. Ну а на самом деле все ненормальны. Все, без исключения. — Он тщательно отстегнул орден от халата и спрятал застежку. — Но у меня для тебя имеется хорошая новость. Я не психиатр. — Он начал разворачивать фольгу с ордена. — И не психолог. Знаю, что ты не поверишь, но я архитектор. И не все мы сумасшедшие. — После этого он откусил от своего шоколадного знака отличия. — Честное слово, мы совсем не сумасшедшие. — Он облизал губы. — Хочешь попробовать? — подсунул наполовину уже съеденный «Виртути Милитари».

Этим он настолько застал ее врасплох, что Оля инстинктивно взяла шоколадку и откусила кусочек. Остолбеневшие родители только пялились.

— Вкусно?

— Угу, — кивнула Оля.

Родители до сих пор находились в состоянии шока. Но теперь глядели и определенной надеждой. Малый исходил паром на своем стуле.

— Нет, мы и на самом деле не психи. Вот, гляди, у меня, к примеру, имеется стетоскоп. — Он снял инструмент с шеи и вложил наушники в уши девочке. — И все думают, будто бы псих строит из себя врача. А я не строю. И не притворяюсь. С помощью этой штуки я могу слушать музыку. — Ружицкий включил спрятанный под мембраной айпод. — Радио, эм-пэ-тройки… Ты чего желаешь?

— «Розовые булочки».

— Нет. Такого нет, — в соответствии с правдой сказал Ружицкий. — А может «Давленые тыквы»[61] подойдут?

Оля кивнула. Ружицкий оттер пот со лба. Ну вот, хоть какой-то контакт ему установить удалось. Малый от бешенства забагровел, что твоя свекла, и это резко поправило настроение.

— Не бойся, малая, — буркнул Ружицкий в такт мелодии «World is a vampire!» — Здесь тебе будет нормально. Ты только остерегайся психов.

Непонятно почему, но девчонка зыркнула на Малого. Правда, эту не слишком-то изысканную аллюзию уловили и родители, поскольку тоже глянули в том же направлении.

* * *

Раздраженный Станьчик сновал в собственном просторном кабинете от одной стены к другой. По причине километров, которые он отшагивал, возможно, это был некий эрзац вечернего джоггинга, если бы при этом он так не нервничал. Ружицкий глядел в темнеющее окно. Заходящее солнце вызывало, что оставшийся еще от немцев дом напротив обретал дополнительное измерение готического замка, а гигантских размеров ива с колотушкой «головы» и немалыми ветками-отростками начинала соответствовать своему вечернему названию «Дерева Колдуний». Ружицкий обожал это время дня.

Директор неожиданно остановился и раскрыл дверцы приличных размеров бара, укрывшегося за шкафчиком со специальной литературой.

— Выпьете?

— Вы же знаете, что я не пью, шеф.

— Не понимаю я вас. — Станьчик вынул приличных размеров бокал и наполнил коньяком чуть ли не до половины. Интересно, сколько там могло поместиться? Чекушка — наверняка. — Вы не пьете, не курите, лопаете исключительно овощи на пару, запивая минеральной водичкой. Какой-то вы весь до странного асептический.

— Я собираюсь жить долго и счастливо. Если же говорить серьезно, у меня нет ни малейшей охоты, чтобы меня заловил какой-нибудь мужик в мундире и с алкоматом, да еще после ДТП, случившегося к тому же не по моей вине. — Он пожал плечами. — И что? Всю жизнь псу под хвост ради краткого мгновения под хмельком?

— Как обычный человек, я обязан признать вашу правоту, и как врач, я опять же обязан признать вашу правоту. — Станьчик уселся наконец-то в кресле и сделал хороший глоток. Затем выдул воздух из легких, чтобы избавиться от испарений спиртного. Он прикурил и глубоко затянулся. — Но видите ли… Всю жизнь вот так, словно в презервативе? И никаких удовольствий?

— Удовольствия я черпаю из других источников.

— Ну да, ну да. Я же познакомился с вашей невестой. — Очередной глоточек, а точнее — треть содержимого бокала. — И трахнуться четко готова, и с четками знакома, — неуклюже парафразировал он известную поговорку[62].

Похоже, что спиртное действовало на него слишком быстро.

— В то, чем мы занимаемся, четок я бы лучше не мешал, — спокойно ответил Ружицкий. — Совместными молитвами мы, похоже, еще не занимались.

— Что, пара атеистов? — бросил Станьчик и тут же сменил тему. — Так вы и вправду находите столько радости в работе?