Запах стекла

Боже… Польский народ. Если бы это были немцы, англичане, американцы или русские, все пошло бы как по маслу. Но здесь вечно кто-то должен был спросить: «А зачем?». Вечно здесь кто-то не выполнял процедур и задавал вопросы. Все расползались, ни о какой дисциплине не было и речи — понятное дело, поляки. Для них не было и не будет никаких авторитетов, никакой власти, которую следует слушать, никаких правил, которые было бы невозможно нарушить. Установление контроля над группой отдыхающих только лишь вдвоем граничило с чудом. В Америке наверняка хватило бы всего одного полицейского. Там люди с органами власти сотрудничали. Здесь — нет. Никогда. И ни под каким предлогом. Всякий знал свое гораздо лучше, чем какая-либо власть. К счастью, после десятка предыдущих обломов, процедуру разработали достаточно хорошо.

Обучение на собственных ошибках. Чертовски дорогостоящее обучение.

— Прошу минутку внимания, Матысик усмехнулся еще шире. — Произошел пробой идущего под землей трубопровода. К нашему автомобилю прошу не подходить. Там у нас весьма опасные химикалии из Белхатува, — произносил он предложения из Инструкции по Проведению. — Автомобиль заражен. Мы приехали прямо после операции в шахте.

Никто не ассоциировал расстояния между Печисками и Белхатувом. «Белхатув» — это было слово-ключ. Чисто психологический трюк. Это название знал каждый[2]. Вот только, понятное дело, поведение поляков, как обычно, предвидеть было невозможно.

— Это какой здесь трубопровод? — отозвалась одна из студенток. — Я изучаю водное строительство. Какой кретин мог выдумать трубопровод под озером? — указала она в сторону видневшейся за соснами голубой водной поверхности.

— Не знаю, какие там у нас выдумывают идиотизмы, — без малейшего смущения ответил Матысик. Вот в «идиотизмы» как раз все сразу поверили. — У меня имеется своя карта, и я знаю, что случилось.

— И что случилось? — будто эхо повторил «профессор».

— Пробой трубопровода, проше пана. Все вы обязаны собраться в холле пансионата.

— А зачем?

Самый сложный момент. Блядски трудный. Вот как убедить поляков собраться в одном месте, а не расползаться по сторонам. К счастью, ребята, занимающиеся написанием процедуры, выдали из себя все.

— Я обязан переписать все ваши удостоверения. Это основание для выплаты компенсации. Переписаны должны быть абсолютно все.

— Будут компенсации? А за что?

Никто в Польше не поверил бы в какие-либо компенсации, выплачиваемые за что угодно. Хотя сами деньги манили, но и наивным никто не был. Вот только спецы по процедуре были настоящими профи…

— Видите ли, обычно никто за испорченный отпуск не заплатит, но мы получили бешенные кредиты из министерства. Если до конца года мы их не потратим, то в следующем новых не получим. Поэтому мы и выплачиваем компенсации где только можно, потому что нам нужно потратить все эти бабки. Иначе финансирование на будущий год пойдет в ноль…

Вот в это поверили. Несколько человек даже направилось в сторону пансионата, потому что на их глазах случалось чудо. Остальные стояли на месте, пялясь на двух пришельцев. Милиционер был занят серьезными размышлениями: проверить у этих двоих документы или нет?

Второй чертовски трудный момент. Матысик с Томецким подошел к багажнику, оба вытащили две громадные сумки. Все-таки спецы по процедуре были гениальными. Оба, и Матысик, и Томецкий, начали жаловаться.

— Вот же дурацкие правила…

— И какой придурок это вообще написал?

— Господи, для того, чтобы проверить пятно от загрязненной нефти, надо напяливать ОП-1.

— Да на такой жаре мы же сваримся.

Но «профессор» все же был подозрителен.

— А зачем вам комбинезоны противохимической защиты? — спросил он.

— Ну вы же знаете, — Матысяк сражался с неподдающимся костюмом из толстой резины. — В противном случае, у нас полетят премии. Вот такие вот дурацкие предписания. Кто-нибудь из вас звякнет в нашу контору, и хана премиям. И будем нищенствовать, потому что какой-то идиот написал нам такой вот регламент.

Это как раз тоже поняли.

— Так никто ведь не позвонит.

— Ладно, ладно… — Матысик закончил одеваться и завязывать все тесемки. Хотя это и было похоже на чудо, но никто, видя двух мужиков в боевых противохимических костюмах, ни удирал, ни даже просто проявлял беспокойство. А все благодаря тщательному следованию процедуры. — Лично я ничего сказать не хочу. Вот только с чего я стану содержать жену и детей без премий?

— Но нам точно ничего не угрожает?

— Нашествие марсиан, — буркнул Томецкий.

— Угрожает, угрожает… — прибавил Матысик. — Я дам вам почитать наш регламент — триста страниц мелким шрифтом. Почитаете, сразу поседеете.

Оба надели противогазы и завязали на них резиновые капюшоны. Теперь они почти что потеряли способность общения с окружающими. Голос из-за противогаза был настолько нечетким, что можно было бы петь гимн, а слушатели воспринимали бы это как «Литва, моя отчизна…»[3].

Еще один сложный момент. Теперь уже следовало действовать чертовски быстро.