Запах страха

– Булыжник тебя, идиота, из Форта вытурил, а сам кувалдинский кабинет занял. И все теперь думают, что он станет фюрером.

– Ерунда, – презрительно бросил Шкура. – Кто подвиг совершит, тот и победитель, на хрен!

– Какой подвиг? Болтаешься у эрлийцев, как дурак, а здесь…

– И ваще мне некогда, на хрен, у меня дела. – Уйбуй сложил телефон и настороженно уставился на подошедшего к Красным Шапкам эрлийца. – Чего?

– Я тебе сейчас покажу «чего»! – окрысился Курвус и воинственно тряхнул зонтиком, под которым укрывался от едва моросящего дождя. – У кого сифилис?

Дикари переглянулись, и Шкура неуверенно ответил:

– Ни у кого.

– Уже, – пискнул боец Крыша.

– Тогда чего вы здесь делаете, придурки?

Поскольку уйбуй к допросу не готовился и не знал, что отвечать, он решил сознаться:

– Копыто ждем, на хрен.

– Зачем?

– А вдруг он сюда лечиться приедет? – снова вклинился в разговор Крыша.

– Да не лечиться, а Кувалду лечить, дубина! – буркнул Шкура.

– У Кувалды сифилис?

– Не знаю.

– Вполне может быть, – вновь встрял боец. – Этот дурень вечно связывается со всякими шалавами.

– Вы его подстрелили, что ли? – сообразил Курвус. – Добрались-таки до любимого фюрера?

– Не совсем. – Шкура хлюпнул носом. – Мы, на хрен, Совет делали по обороне, а Кувалда сначала бледный явился, а потом ваще упал и не дышит. Мы посмотреть хотели, ну, тама, за шею пощупать и ваще, но Копыто его утащить успел, потому что у него дробовик нашелся, на хрен.

– А у вас?

– А у нас еще на входе отобрали.

– Предусмотрительно… – Курвус пожевал губами, вспомнил характеристику, выданную Ляпсусом бутерброду, скривился и строго спросил: – И что ты будешь делать, если Копыто сюда притащится?

– Мочканем придурка, что же еще? – При мысли о предстоящем подвиге к Шкуре вернулась самоуверенность. – Да ты не волнуйся, мы только его мочканем, на хрен, так что ты в безопасности. И всем своим передай, чтобы спали спокойно.

– День на дворе, – напомнил Курвус. – Кто сейчас спит?

– Ну, пусть спокойно делают, что они там делают. – Шкура почесал живот. – Я, на хрен, слово сказал.

– И сколько стоит твое слово? – осведомился эрлиец.

– Не понял?

– А чего тут непонятного? – Курвус решил сполна отыграться на попавшем под горячую руку дикаре. – Ты хочешь Кувалду убить, так?

– Так.

– А он лечиться едет, так?

– Так.

– Получается, ты хочешь лишить Московскую обитель законной прибыли. Вынимаешь кусок хлеба из нашего рта.

– У вас вынешь, на хрен… – пробормотал Шкура.

– Короче, если хочешь и дальше здесь стоять, то позвони в нашу бухгалтерию, они тебе скажут, сколько это будет стоить, понял?

– А…

– Или плати, или убирайся!

Довольный собой Курвус развернулся и зашагал к обители.

– Все, мля, опоздали. – Копыто, наблюдавший за ходом переговоров из кустов, отвернулся и хмуро посмотрел на бойцов: – Говорил же, мля, что надо сразу сюда ехать! А вы: «может, он сам очнется!», «может, он сам очнется!». Что теперь делать будем, а?

Иголка и Контейнер потупились. И они, и уйбуй прекрасно понимали, что эрлийцам придется платить, а поскольку денег дикарям было жалко, они решили в обитель не торопиться. И теперь расплачивались за скупость: Кувалда по-прежнему без сознания, дорога в обитель перекрыта.

– Давай «Дырку жизни» купим? – осторожно предложил Иголка. – Сразу в приемную прыгнем.

Артефакт, открывающий портал в обитель, носил при себе любой предусмотрительный воин Тайного Города. Красные Шапки подобным качеством не страдали, поэтому ни у Копыта, ни у его бойцов «Дырки жизни» не было, но ради фюрера они могли бы…

– Не получится, – вздохнул уйбуй.

– Почему?

– Если эрлийцы Шкуру не выгнали, значит, они с ним договорились. Понятно, мля?

Бойцы, завороженные сложностью копытовских умозаключений, покачали головами.

– Теперь эрлийцы Кувалду лечить не станут, а если мы приедем, они нас сдадут. – Копыто вытер мокрое от дождя лицо. – Уйбуи наверняка денег дали, чтобы Кувалда сам помер.

– Так, может, и черт с ним? – неуверенно промямлил Иголка. – Нам-то какая радость впрягаться?

– Я тебе покажу радость! – Копыто продемонстрировал бойцу кулак. – Поехали куда-нибудь, подумаем, что дальше делать.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Крылатские Холмы,

25 сентября, понедельник, 14:21

«Лужный Рудольф Васильевич, полковник, профессор исторических наук, заведующий кафедрой…»

«Не то! – Сантьяга пропустил пару абзацев. – Ага, вот!»

«Исследования профессора Лужного ни разу не вызывали интереса у Великих Домов. Все его работы были посвящены человской проблематике…»

Справку приготовили знаменитые «ласвегасы», способные рассчитать ситуацию не хуже Дегунинского оракула. Нав Доминга и шас Тамир Кумар славились тем, что практически никогда не ошибались – иначе они вряд ли стали бы личными аналитиками комиссара Темного Двора, – а уж собрать информацию на заурядного чела было для них ерундовой задачей. Тамир даже обиделся, услышав поручение Сантьяги.

«Мы думали, у вас серьезное дело…»

И прислал справку на коммуникатор комиссара всего через четверть часа, ехидно озаглавив письмо: «Плоды труднейшей работы».